Как мы пришли к мысли о регистрации отношений? Опять же, это произошло неожиданно. Когда очередной раз я приехала в Москву, во время нашей встречи вдруг сказала: «Наверное, мне суждено третий раз выйти замуж». Пошутила, а он и говорит: «А я как раз тебе хотел предложение сделать». Честно говоря, я не верила, что еще смогу быть чьей-то женой, но мы все-таки решили пожениться.
У нас не было пышной свадьбы, тихо сходили в ЗАГС 31 августа 1994 года, чуть ли не тайком. Помню, шел дождь, и на этот раз у меня не было красивого свадебного платья. С моей стороны присутствовал внук Стасик, я его в шутку называла свидетелем, хотя ему было всего 13 лет. Владимир Петрович тогда подарил мне золотой медальон в форме сердечка. После оформления брака он сказал: «А давай поедем в Израиль, отдохнем…» И уже на следующий день я проснулась в Тель-Авиве, в номере для новобрачных. И представляете, открываю глаза, смотрю в окно и спрашиваю: «Концерт сегодня есть?» И мой муж мне отвечает: «Забудь об этом, мы приехали отдыхать». Только в тот момент осознала, что за много лет не была в нормальном отпуске ни разу.
Но все хорошее заканчивается быстро, закончилась и наша «медовая неделя». Каждый из нас вернулся в свой город, он в Москву, я в Петербург. Да, мы решили, что никто из нас не будет ради другого менять место жительства. У Владимира была ответственная работа, которую он не мог оставить, и я совсем не горела желанием перебираться в Москву. Так мы стали жить на два города. Хотя впоследствии Поляков неоднократно пытался уговорить меня переехать к нему, в его двухкомнатную квартиру на Рублевском шоссе, но для меня это оказалось невозможным. Я объяснила ему, что мне, как почти коренной ленинградке, будет невыносимо жить в городе, с которым меня ничто не связывает. А в Ленинграде – друзья, парикмахер, Верочка, с которой у нас полное взаимопонимание. Любимые места, парки, сады, знакомые маршруты для прогулок, магазинчики, в которые любила заходить под вечер и всегда знала, что для меня приготовлено то, что я обычно беру. И куда я безо всего это? Не говоря уже о том, что там же, в Ленинграде, осталась бы коллекция моих платьев и много-много всего.
Мы неоднократно возвращались к этому разговору. И однажды я ему сказала, что в Москве я просто не буду знать, куда себя деть: он уходил на работу к 8 утра, а я что должна делать – сидеть у окна и ждать его? Работа у него непростая, он приходил бы вечерами, запирался бы в своей комнате, и что? Мне удалось убедить Владимира Петровича, что мой переезд будет ошибкой. Так что мы общались по выходным – или он прилетал ко мне, или я ехала к нему. В нашем «гостевом» браке было что-то интересное, я читала одно исследование на эту тему, в нем говорилось, что подобный брак вполне может состояться, если супруги люди мудрые, зрелые, так сказать. С одной стороны, они не надоедают друг другу, с другой – всегда имеют возможность воссоединиться. И первое время мне казалось, что у меня есть все шансы стать счастливой в третьем браке. Хотелось наконец почувствовать себя женщиной, которую не обошло то самое пресловутое «личное счастье». Я настолько убедила себя, что смогу стать хорошей женой, что даже впервые взяла себе фамилию мужа и стала Пьеха-Полякова. Мне нравилась жизнь, которой я живу. Моя взрослая дочь в то время, как и я, полюбила в третий раз, и мне было радостно видеть, что у нее все хорошо. Мы стали лучше понимать друг друга, а я перестала относиться к ней с позиции старшей, обсуждали наши дела на равных и прекрасно понимали друг друга. Вот оно, долгожданное счастье: моя дочь рядом, мои внуки выросли, и с ними тоже полное взаимопонимание, обо мне заботится любимый человек…