– Ну и ну. Вы тоскуете по Элеоноре больше, чем я считала.
– Что вы хотите сказать?
– Очевидно, что ваша одержимость бывшим любовником Элеоноры – это форма одержимости самой Элеонорой. В Хогарте вы стремитесь найти нечто скрытое в ней, разве не ясно? Очевидно, что вы следите за ним, потому что не можете следить за Элеонорой, она от вас ускользнула, разве не ясно? Очевидно…
– Врачу – исцелися сам, – произнес Барон, попав, по собственному мнению, в самую точку.
– О, я могу ошибаться, – миролюбиво ответила Каролина. Мысль о послеполуденных часах у обогревателя утратила привлекательность, Каролине напомнили о ее бестактности, когда она начала раскрывать перед Бароном свое душевное состояние во время его посещений. Она знала, что он так же неспособен хранить ее тайны, как она – его.
Но, не в силах на этом остановиться, она сказала:
– Почему вас все-таки волнует, сатанист Хогарт или нет? Я бы еще могла понять вашу горячность, если б вы защищали свою веру. Быть может, вы, хотя и не отдаете себе в этом отчета, человек очень верующий.
– Я не верующий, – сказал он, – и не осуждаю сатанизм. Для меня это не моральная проблема, а только интеллектуальное увлечение.
Она начала его поддевать, но не следила за языком.
– Вы напоминаете мне африканского колдуна, напавшего на след ведьмы. Может, вы этим прониклись в Конго – вы ведь там родились?
Тут она поняла свою ошибку и вспомнила странный оттенок его белков, который подчас заставлял ее задаваться вопросом: нет ли в жилах Барона африканской крови? Замечание Каролины вызвало у него крайнее раздражение.
– Я хотя бы преследую понятную цель, – отчеканил он. – Сатанизм существует, этот факт может подтвердить предметный указатель любой современной библиотеки. Сатанизм исповедуют, я могу это вам доказать, если вы захотите пойти со мной на Ноттинг-Хилл-Гейт в определенное время. Правда, суеверные обычаи вашей церкви могут вам этого не позволить. Мервин Хогарт существует. Он исповедует сатанизм, в чем может убедиться всякий, кто захочет провести частное расследование. Вы же, со своей стороны, – продолжал он, – утверждаете истинность некоторых недоказуемых фактов. Взять хотя бы хор голосов, – продолжал он, – кто, кроме вас, его слышал? А ваши теории – ваши домыслы об источнике звуков? Мне кажется, милейшая моя Каролина, что вы больше моего напоминаете колдуна.
Его слова расстроили Каролину, и она занялась чаем – чайные чашечки, быстрые легкие движения, позвякивание ложечек и блюдец. За всем этим она туманно возразила:
– Доказательства представит сама книга.