Юнкер примчался в город на дребезжащем грузовичке, помог выгрузить раненых, таких же, как он, юнкеров. И узнав, что на помощь выдвигается рота с тяжелой техникой, категорически потребовал взять его с собой. Капитан-морпех не возражал - карта картой, а проводник не помешает. И вот юнкер трясся рядом с Андреем, прижавшись к башне, в обнимку с обшарпанным мосинским карабином. От автомата отказался: «Спасибо, господин офицер, со своим сподручнее. Вашего оружия я не знаю, а нам скоро в бой». Прапор, предлагавший юнкеру укороченный «калаш», посмотрел с уважением и отстал.
- Юнкер, а сколько вам лет? - спросил Андрей. Не спросил - проорал. Иначе не услышать: водила топит в пол, движок завывает на подъемах, шипит, выпуская излишки воздуха, клапан тормозной системы, матерятся бойцы. Шумное это дело - марш-бросок на броне.
- В январе девятнадцать будет господин... простите, не знаю вашего звания?
- Майор Митин. Скажите, вам довелось повоевать?
- Так точно, господин майор! В августе был на Каховском плацдарме, в сводной рота училища.
- «Каховка, Каховка, родная винтовка...» - пробормотал Андрей. - Выходит, понюхали пороху...
Совсем пацан, ему бы в институт бегать... Андрею вдруг вспомнился пакостный мем «онижедети». Те студенты, что бесновались на киевском майдане, тоже ничего не боялись и головы не берегли. Семнадцатилетние «онижедети», в каком бы веке, под какими звездами они бы не жили, готовы кинуться в любую заваруху, и неважно, с арматуриной или с мосинкой. И плохо дело, если не найдется нравственной опоры в виде присяги, погон, чувства долга, наконец.
Верху зарокотало - над колонной на север прошел вертолет. На кронштейнах пусковые контейнеры НУРов, в дверном проеме свесил ноги морпех с пулеметом.
- Ух ты, здорово! - восхитился юнкер. - Значит, авиаторы помогут?
- А куда они денутся? Это, конечно, не ударная вертушка, но тоже ничего.
Юнкер хотел что-то спросить, но замялся. Андрей выжидающе смотрел на него.
- Позвольте, господин майор? - решился юноша. - Бронемашины, оружие, гирокоптер - откуда это все? Никогда о таком не слыхал, а ведь рассматривал журналы с фотографиями с Западного фронта. Форма, штучки эти... - он ткнул пальцем в висящую на разгрузке рацию. - Это не французское и даже не американское!
Словно в ответ на непочтительный жест, рация пикнула вызовом. Юнкер от неожиданности одернул руку, и тут БТР резко затормозил. Андрей едва удержался, схватившись за ствол «тридцатки».
- Майор Митин? К комроты, срочно!
Андрей слегка развел руками - и рад бы, но, сам видишь, что делается! - и принялся сползать с брони. Сержант уже стоял внизу, готовый подхватить неуклюжее начальство.