- Что ж, - сказал Ян, прищурившись, - тогда, мы с удовольствием вас сопроводим, даркира, - что же они так выделяют мой статус, словно то – последнее ругательство? – сопроводим к вашему мужу! В Акменс!
Ага. Сейчас. Я уже собралась и вместе с вами выдвинулась. Уже на полпути в Акменс, спешу и падаю.
- Обязательно, - широко улыбнулась я, отступая, - но позже. Вик, взлетаем! – велела я своим.
И… началось что-то невообразимое.
Ян зарычал и дал клич. Надеюсь, не боевой. Я поднялась с помощью водяных петлей наверх на балкон домика. Несколько вивернов обратились и взмыли вверх вслед за мной, остальных сковывали каменные хомуты, которые успели накинуть горные, прижимая к земле. Ян же стремительно приближался на растущей скале из-под земли. Пришлось поджимать губы и прыгать на ближайшего парящего виверна, водяные хлысты поддержали меня и не дали свалится.
- Уходим! – велела я, - Ян, когда наиграешься, отпустишь моих воинов.
- Эли, не смей! – рычал горный, запуская на нас каменный хомут, - иначе мне придется ловить тебя жестче.
Виверн увернулся от хомута и взлетел чуть выше.
- Стоять! – рявкнул воин, делая знак своим воинам, - отпустите всех вивернов.
- Но, Ян… - начал было Олаф, но сбился.
Освобожденные виверны обернулись и зависли возле меня, окружая кольцом. Ян стоял прямо, больше не рыча и внимательно смотрел на меня.
- Эли…, - начал он спокойным, уверенным голосом, отчего мне стало совсем не по себе, - ты уходила от меня дважды, и я понимаю твои причины, хоть и не одобряю твоих решений.
У меня все внутри до боли сжалось. Этот его спокойный тон меня пугал больше, чем его рыки.
- Сейчас же, - продолжил воин, - веских причин у тебя нет. И если ты снова уйдешь, на этот раз я догонять не стану.
Внутри все оборвалось.
Он сейчас что делает? Отказывается от меня?
К горлу подступил ком, а глаза защипало от слез.
Нет веских причин? То есть сидеть у него на цепи – мое сокровенное желание? Бросить собственную даркирию на самотек, нарушить все данные мною слова и обещания… чтобы быть рядом с ним?
Я запретила себе плакать, а предательское желание упасть в объятия горному жестоко задавила в зародыше.
Вскинув голову, я уверенно заявила:
- Никогда не просила тебя, воин, догонять меня.
Я видела, как горный словно окаменел, видела, как потухли его болотные глаза, видела, как его челюсти сжались и он кивнул… и развернулся спиной… и велел своим воинам собираться домой….
- Улетаем… - прохрипела я вивернам, находясь в оцепенении….
Сначала было онемение и ни одной мысли, потом память прокручивала картинку, как Ян отворачивается, вновь и вновь…. И боль холодными щупальцами сдавливала внутренности все сильнее… было тяжело дышать, было нестерпимо больно….