- Фрэй…, - вздохнула я, приняв решение.
Поняв, что я не собираюсь уходить, рыжий затряс головой.
- Нет, даркира, вы не можете остаться, да у вас от ушей практически ничего не осталось! Да у вас дыры в щеках, что даже зубы видны! Да у вас на лбу плоть выгрызли, что кость черепа видна!
- Красотка, ничего не скажешь, - промямлила я, живо представляя свою внешность, - хорошо хоть другие не видят. – вздохнула, подумав, какую бы истерику закатил бы сейчас Ян, если ему даже моя худоба не нравится. - Успокойся, Фрэй, не съедят же меня…. Кстати, насчет еды, я жутко голодная, меня кормить будут или как?
- Или как, - хмыкнул орк, - положено только воду давать, раз в шесть часов.
- И как долго длится испытание? – задала я запоздалый вопрос.
Но орк пожал плечами.
- По разному. Все зависит от вас.
И что это должно означать? Что от меня может вообще зависеть, если я в земле закопана?
- Фрэй, дай еще попить, - попросила я, вспоминая, что в следующий раз смогу сделать это только через шесть часов.
- Я не понимаю вас, даркира, - растерянно говорил рыжий, подавая мне воду трясущимися руками - у вас все есть и подобное издевательство… испытание – абсолютно не нужно…
Я кивнула.
- Зря я, что ли ушей лишилась, а, Фрэй? Если отказываться, то сразу, а теперь я точно пройду все до конца. И ты больше не разу не скажешь слово против, понял меня?
Виверн нервно кивнул и отступил.
Следующие шесть часов одиночества я отсыпалась и набиралась сил. Сложно это было сделать, будучи зарытой в мерзлой земле и на голодный желудок, но я заставила себя отрешиться от всего, погружаясь в некий транс.
В обед мне принесли попить, вместе с утренним орком пришел и вождь. Посмотрел на меня, поморщился и сказал:
- Прекращай, женщина. Ты сильная, признаю, но это все не для тебя.
- Я – воин, вождь, - вскинула я горделиво голову.
- Ты – дура, василиска, - отмахнулся Мол, и ушел прочь.
До вечера мне удалось еще поспать и немного подумать. Вопрос: «на кой ляд мне все это?» - постоянно вертелся в голове. Желудок несносно сдавливал голод, тело онемело и промерзло. Лицо пылало от поднявшегося жара и зудело от боли и регенерации. Когда пришел орк с водой, у меня так и вертелось на языке: «выкопай меня». Пришлось прикусить до крови предательский орган. Василиска я или кто? Даркира или нет? Воин или слабая женщина?
Пока я сама пыталась определиться, орк ушел, а я тяжело вздохнула.
Хотелось быть женщиной. Слабой и хрупкой, чтобы один известный мне горный воин продолжал обо мне заботиться, ласкать, кутать по утрам в одеяло и носить на скалу любоваться видом…. А вместо этого сижу здесь по горло в земле, жду очередной волны нечестии, пытаясь доказать … что? А зачем, я в принципе, затеяла подобное? Ради договора с орками и человеческих мастеров? Ой, ли. Договор особо не нужен, а мастеров можно было и выкрасть. Не смогла стерпеть неудачу, принципиально решив получить договоры от всех соседей? Гордыня значит. Моя извечная спутница. Разве я не решила использовать ее более практично? А что за польза мне от статуса «воина»? Лизард будет сильнее… получит большее уважение… А, возможно, все это ради другого уважения? Которое отразится в глазах болотного цвета?