— Я твоего князя по Москве знаю, — уверил Кокос, — и без привета ещё никогда не приходил.
И вправду, встретились они, как старые друзья, хотя умный иудей, уловивший происшедшую в Лыке перемену, стал выказывать особую почтительность. Преподнёс богатые подарки из разных ганзейских городов, передал «привет» от рижского архиепископа, а от магистра Ливонского ордена Бернгарда фон дер Борха даже письмо вручил и насмешливо глянул на Прона — то, на что намекал княжеский угодник, он ещё в Ливонии предусмотрел. Лыко был доволен.
— Мы с магистром старые друзья, — похвастался он, — и добрые соседи. Намедни ему богатых мехов отправил, ещё не получил, поди, а грамотой меня уважил. Как он там?
Хозя начал долгий рассказ.
Неспокойно было в то время на ливонской земле. Ненасытная Ганза — торговый союз северонемецких городов — упорно стремилась на восток, чтобы полными пригоршнями черпать его богатства. Он поставлял единственные в своём роде товары — меха, воск, лен, пользующиеся огромным спросом в Западной Европе. Натиску Ганзы противостояли псковский и новгородские купцы. Силы были неравными, но русские держались крепко, это-то и раздражало западных торговцев. В сторону востока выдвинулся мощный военный кулак. Сначала Тевтонский орден, затем его младший ливонский собрат. Магистр Ливонского ордена обосновался в Риге, где делил власть над городом и окрестными землями с рижским архиепископом. Властители не всегда ладили между собой. Первый, ощущая постоянные толчки неуёмных торгашей, всё время тянулся к русским землям. Второй предпочитал мирную жизнь с соседями. Иногда споры заходили так далеко, что магистр отселялся подальше на восток, в укреплённый Венденский замок. Восемь лет назад он решил даже обосноваться совсем под боком у псковичей и попросил потесниться тех в землях и водах. Псковичи дипломатию не разводили — показали посланцам магистра кукиш и обратились к Москве за помощью. Потерпев серьёзное поражение от московского воеводы Холмского, немцы заключили тридцатилетний мир. Но битому, как известно, неймётся, и на западе стали снова сгущаться тучи. В ганзейских городах задерживали русские товары и всячески препятствовали торговле с русскими купцами. В Данциге псковичей ограбили средь бела дня и посадили за решётку. Хозя Кокос был очевидцем разбоя и не жалел красок для описания. В ответ псковичи задержали у себя немецких купцов и закрыли ганзейскую контору. Ливонцы стали собирать войско.
— Ливония охвачена военными приготовлениями, — рассказывал Кокос, — магистр призвал к себе всех комтуров и фогтов