— Добро! Останешься покуда при мне в писарях. А о наставнике своём не жалей. Я тебя сам наставлять буду или вон Дунька, хоть она и не такая святая.
В это время из парной послышался слабый стон.
— Никак, дедушка ожил? — удивилась Лушка.
— Позволь, я его успокою, — предложился Матвей.
Борис поднял брови, ему явно нравился шустрый монах.
— Давай! — великодушно разрешил он.
Матвей поспешил в парную. Ощера недвижно лежал на полке, его тело было в сплошных кровоподтёках. «Пить», — чуть слышно прошептал он. Матвей пустил свежего воздуха и принёс ковш холодной воды.
— Полежи тишком, — шепнул он, — а как стемнеет, пристрою где-нибудь.
Выполнить обещанное оказалось нетрудным. К вечеру княжеский двор погружался в поголовный разгул. В это время из него можно было вынести всё, что угодно.
...Мело, мело по всей земле
Во все пределы...
Б.Л. Пастернак. Зимняя ночь
Для псковичей настали тяжёлые и беспокойные дни. Вече, состоявшееся после возвращения ополчения из-под Вышгорода, оказалось на редкость единодушным и об изгнании ливонских послов не жалело. Оно решило собрать торопом посошную рать: каждым пяти сохам надлежало выделить по коню и человеку, а каждым десяти — по доспеху для снаряжения кованого полка. Кроме этой обязательной разнарядки по ближним и дальним округам разъехались бирючи с призывом охочих людей. Города стали готовиться к возможной осаде: укреплялись крепостные стены и башни, подновлялось пушечное снаряжение и лились ядра, ковалось оружие и сколачивались городские ополчения, забивался скот и коптилась рыба. Дело особенно оживилось с приходом присланной великим князем помощи. Тяжёлые пушки разделили между тремя крепостями: Псковом, Изборском и Островом. Лёгкие решили держать в кулаке и перемещать по мере необходимости.
Семён трудился не покладая рук над формированием малого наряда. Опыт боев показывал, что выведенные в поле пушкари становились едва ли не первыми жертвами, ибо пищали и лёгкие тюфяки, составляющие основу наряда, были сравнимы по дальности с арбалетами, а вражеские стрелки знали, куда нужно целить прежде всего. Ему пришла мысль упрятать пушкарей за деревянные щиты, которые возились бы вместе с пушками и быстро собирались в требуемом месте. Для изготовления щитов псковский посадник прислал плотницкую артель во главе с мастером по прозвищу Гуляй. Мастер был сметлив, но по-стариковски говорлив, причём все его байки сводились к спору между «немец и псковцц», где последний всегда одерживал верх.
— Цтой-то больно гладко у тебя выходит, — удивлялись артельные, выслушав очередную байку, — немец тоже не прост, инцас похитрее наших будет.