В такое-то время, когда Ахмат перелистывал будущие страницы, прибыл королевский посол Кирей Амуратович. Известие о мятеже братьев и призыв Казимира к военным действиям пришлись как нельзя кстати. Сеит-Ахмед тут же получил приказ готовить войско к весеннему выступлению. Первый отряд должен появиться на московских рубежах, как только растает снег. За ним пойдёт второй, третий — столько, сколько нужно для того, чтобы измотать урусов. Все сыновья попробуют силы в предстоящей охоте, но одного лука со стрелами в ней будет недостаточно. Ахмат вызвал Шейх-Ахмеда и спросил, помнит ли тот своего товарища детских игр, который теперь перебежал в Москву.
— Великий хан имеет в виду сына нечестивого Нурдавлета? — спросил Шейх-Ахмед.
— Его самого. Так вот, мне приснилось, что бедный юноша заколот вот таким ножом. — Ахмат показал на итальянский стилет, присланный ему когда-то в подарок крымским ханом Джанибеком. — Да, в твои годы мне чаще снились девушки, а не такие нелепицы, — усмехнулся он и перевёл разговор на другое, но, когда Шейх-Ахмед ушёл, стилета на месте уже не оказалось.
Потом Ахмат вызвал верховного имама. Это был ветхий, покрытый прахом старец, переживший на должности духовного наставника Большой Орды уже трёх ханов. Он отличался покладистостью и тем, что никогда не давал прямых ответов. Если, например, обеспокоенный отец спрашивал, кто у него родится, старец отвечал, что соотношение мужчин и женщин предопределено Аллахом и строго контролируется. Если ребёнок появился на свет до того, как предопределённому соотношению не будет хватать мужчины, то родится мальчик. Но если жена соседа будет тужиться лучше и раньше достигнет предопределённого, то родится девочка. «Слава Аллаху, никто из моих соседок пока не рожает», — радовался счастливец. «У Аллаха широкая кошма», —охлаждал имам, и выходило, что его «предсказания» могли быть применимы к любому исходу. «Ах, как мудр наш имам!» — восхищались люди, но с вопросами старались к нему не обращаться.
Ахмат знал об этой особенности духовного пастыря, однако не смог удержаться:
— Известно ли тебе, сколько правоверных перешло на службу московскому князю?
Имам важно кивнул и погладил седую бороду.
— Сколько же?
— В горсти песка тысячи песчинок, но всё равно это горсть.
— А! — отмахнулся Ахмат. — Я посчитал, что у него служит не менее сотни огланов и найонов. Если предположить, что при каждом из них находится по сто воинов, то в целом это составит десять тысяч человек...
— Горсть, всё равно горсть, — вздохнул имам.