День встречи был ознаменован поднятием калифорнийского флага, который всю ночь шили девушки, и пением нескольких, сочинённых на скорую руку, патриотических песен. Амазонки прослезились при этом, но Доминика заметила, что это не от высоких чувств, а от воспоминаний о том, как они искололи все руки иголками. Флагов требовалось как минимум три, а времени было в обрез.
Но все заседания, на которых, крича и ругаясь, русские и испанцы создавали новую республику, я пропустил. Необходимо было выполнять функции охраны. И я вместе с бойцами патрулировал окрестности. Пару раз на заседания отпрашивалась Анна, которой было очень интересно послушать, что говорят. Добрался и до Форт-Саусберна. Судя по всему, Ромеро погулял здесь основательно. Причём как-то вовремя я туда полез, потому что в это время там оказались какие-то британцы, вероятно разведчики, пытавшиеся скрыться при виде нас, но усиливавшие мою охрану испанцы припустили своих коней за ними в погоню на всей скорости. К сожалению, они увлеклись и живыми никого не взяли.
В тот же день я отправился к Рылееву рассказать об этом происшествии и намекнуть на то, что пора бы закругляться. Кондратий отнёсся к моему предложению с интересом и сообщил делегатам, что самое важное они сделали, то есть создали республику, выбрали президента на ближайшие семь лет. Я думаю, нетрудно догадаться, что им стал граф Николай Петрович Резанов; назначили министров (я уловил, что министром военных и морских дел стал Рылеев, он же премьер-министр.) Кондратий мне потом сказал, что это на время, пока Карл Готлибович фон Керн воюет на севере. Потом там его сменит Лукасиньский, а он займёт должность министра финансов. Мне сказали фамилии остальных членов правительства, но я больше никого не опознал. Аня Камаева, правда, знала ещё четырёх человек, -- как она утверждала, -- торговых партнёров её отца. При этих словах я поморщился, вспоминая то, что сказал мне Кондратий Рылеев перед отбытием в крепость Росс.
Собственно говоря, делегаты уже были и не прочь завершить свою работу. Испанцы разделились: часть оставила в Вече своих представителей, а другая часть отправилась с нами в Новую Вологду продолжить работу по написанию законов, правил, а также планов развития страны.
К сожалению, Диего возвращался в Анхелес. Англичане пока считали его полностью своим человеком, и он намеревался использовать это по максимуму. Перед отбытием мы приняли их в Братство Трилистника - ни Эмма, ни дон де ла Вега не отказались.
Мы договорились, что оставшиеся в живых обязательно соберутся после войны и наметят планы по дальнейшей деятельности Братства. Раньше это у нас вряд ли бы получилось: война нас разделяла. Калифорнийские Амазонки, воссоединившись, уезжали на север, к Спокан-Хаусу, намереваясь выяснить, что же там творит Джордж Каткарт. Диего возвращался к себе, а я, Афанасий и Жан поступали под командование Валериана Лукасиньского, планировавшего одновременно с фон Керном ударить по Шпанбергу, укреплённому городу в Орегоне, который отступающие с севера англичане сделали своим центром.