-- Я хотела рассказать тебе пару вещей, которые тебе просила передать Мариночка. Тех, что она не могла никак сообщить тебе официально, -- сказала старушка, и лицо ей окаменело.
Мы расположились на просторной кухне, минутой раньше был включен электрический чайник, а Горчакова достала из сумочки чай.
-- Я немного слукавила, когда равнодушно отозвалась о ваших семейных тайнах. Я немного посвящена, но ровно настолько, насколько просила передать тебе их моя подруга. Первое: тебе что-то говорит название "Братство Трилистника"?
Я вздрогнул и торопливо кивнул.
-- Мариночка говорит, что очень многие пытались возродить Братство. Последняя попытка была предпринята Виктором Ясеневым и Ольгой Мартинес. Сьюзен Хэдли, как ты понял, стояла в стороне и наблюдала, чем всё это кончится. Если хочешь, можешь попытаться. Пришло время Братству вернуться или нет, ты поймёшь, когда найдёшь и прочитаешь все записи. Теперь второе: Хэдли.
Горчакова заварила чай. Я поёжился, чувствуя себя немного неуютно.
-- Сколько помню, Хэдли всегда называли ведьмами. Ведьмами Побережья. Первой здесь появилась Эмма Хэдли, про которую ты наверняка слышал. Одна из калифорнийских амазонок, шпионка в лагере англичан, верный друг трёх калифорнийских президентов. Говорили, что она из шести валлийских ведьм, которые продали душу дьяволу в обмен на бессмертие и вечную молодость. Но время опровергло эту теорию.
Старушка хрипло рассмеялась.
-- И она, и все её потомки, среди которых нет ни одного мужчины, умудрялись лет до 50-60 выглядеть привлекательными красотками. За что их, конечно, женщины недолюбливали.
-- Сьюзен Хэдли в свои пятьдесят шесть лет выглядела моложе меня и привлекательнее меня, тридцативосьмилетней. И к чему им это всё, если они все предпочитают женщин? -- Сказала она с горечью. - Впрочем, это всё женское. Тебе важно знать вот что. Хэдли, девчонка, которая учится с тобой, будет твоим верным союзником. Так было всегда и так будет. Это долг потомков Эммы потомкам Влада Ясенева. Мариночка просила передать эти слова. И не объяснила, что всё это значит.
-- Я что-то понимаю, -- пробормотал я. - Но полностью ответ кроется в записках Ясенева.
Авансцена Четвёртая. XX век
Задача усложняется
Камаевск - Шпанберг 1998 год
Когда мы возвращались в школу, со старушкой Горчаковой поздоровался сосед из дома напротив. Она представила нас друг другу. Сосед оказался украинцем, эмигрировавшем из СССР, и звали его Тарас Ващук. Клеопатра Борисовна заметила, что это очень странный человек и, кажется, вовсе не украинец. У меня сложилось такое же впечатление, и я решил как-нибудь при случае познакомить его с Полиной.