- Какой тебе еще нужен смысл? – сказала я. – Задаешь глупый вопрос, получаешь глупый ответ. Вот и весь смысл!
Я поднялась, не дожидаясь реакции повторно обиженного Кира. В дверях я столкнулась с Алиской. Она возникла как пассажирка круизного лайнера, спустившаяся в ресторан на ужин – макияж, полубезумное платье, драгоценности.
- Влада, - Алиска удержала меня за рукав. – Мне кажется, черный жемчуг сюда не подходит, как ты считаешь?
- Вы что все сегодня, сговорились? – не выдержала я. – У нас сегодня акция проходит, я одна не в курсе, да?
- Какая акция?
- Ответь на вопросы двух придурков, третьего получи в подарок!
- Влада, ты чего? – опешила Алиска.
Я не знаю, чего я. Наверное, мне иногда следует держаться подальше от людей. Вот поэтому я слонялась до обеда, такая же тихая и неприкаянная, как укрытый снегом город. Обиженный Кир куда-то делся, Алиска уговорила Стаса проехаться на снегоходе по очередным еще странным образом не охваченным магазинам. А я не заметила, как оказалась в постели.
Когда я проснулась, был еще день. Застегнув куртку, я вышла на балкон смотреть на снег. Странное одиночество заполнило меня. Оно было настолько совершенным, что я поразилась – я не чувствовала боли. Я впервые не казалась себе ущербной от того, что мне не с кем стало его разделить – мое одиночество.
Внезапно мое спокойствие рассыпалось как карточный домик – я увидела Кира.
Темное пятно на белом фоне. Со второго этажа я отлично видела следы, две дорожки в рыхлом полотне снега. Прижимая руку к груди, Кир шел медленно, как-то неуверенно, словно ему предстоял подъем в гору, в не ровная дорога до парадной.
Я не сразу их заметила – сначала возник некий цветовой сбой, что-то нарушило девственную картину мира. Объяснение нашлось: обжигающе яркие красные пятна. Редкие, частые, они прожигали снег, будто пытались забраться глубже, будто им было стыдно за ту войну, что они объявили белому цвету.
Мне хватило десятка секунд, чтобы перепрыгивая через несколько ступенек, появиться на улице в тот момент, когда Кир стал падать.
Он мог умереть. Правда. Много раз. Потом я задавала себе вопрос, пытала себя – в прямом смысле этого слова – но так и не смогла ответить. Зачем?.. Зачем я потащила его к Сусанину?
Он мог умереть в тот момент, когда я сажала его на снегоход, даже не удосужившись перевязать. Когда мчалась по дороге, встречая ветер в лицо, чувствуя, как слабеют руки, обнимающие меня за талию.
Он мог умереть, если бы Сусанина не оказалось на месте. Киру вряд ли довелось бы пережить обратную дорогу – он истек бы кровью.