Верзила еще менее тех двоих походил на киллера. Неуклюжий, поворотливый не больше стремянки, он не сказал и двух слов подряд. Только зыркал и угукал. Чаще не к месту. Слова, блин, настоящий подарок, выдавались у него по запросу. Причем, делать его нужно было заранее, иначе хрен что дойдет вовремя.
- Нет, точно тебе говорю, - я хмыкнул, - вот молчит, молчит и вдруг откроет рот и как… Хрен тебе. Захлопнет рот и снова молчит. Ну какой из жердяя профи? Уё – одним словом.
В ванной рыдала Машка. Она захлебывалась словами, которые уже сбылись.
- Что б ты сдох, козлина вонючий, - всхлипывала она. – Гаденыш. Это за все, что я для тебя сделала? Десять лет коту под хвост – готовила тебе, стирала, убирала. Сколько мужиков у меня могло быть, один Стасик чего стоил… Чтоб ты сдох, сученок.
Я отвлекся. Представил ее мужа – вон фоток сколько по углам расставлено. Даже если бы я притащил сюда этого придурка. Дохлого, вонючего, сунул бы ей под нос – она не вздохнула бы с облегчением. Не перестала бы реветь в ванной, ругаться и жаловаться своей дохлой подруге.
Машка пришла из ванной и села за столик в кресло напротив меня. Она принесла с собой открытую бутылку вина. Поначалу, я приносил ей то, что было. Потом любое вино, что попадалось на глаза в магазинах.
Иногда это было пиво. Иногда водка.
Иногда вода.
Эффект был одинаковым. Давно. Всегда.
Сейчас в бокал плеснуло вино. Очень дорогое по старым меркам – я решил побаловать свою брюнеточку.
- Сука, как я тебя ненавижу, - глядя в бокал, она хлюпнула красным носом.
- Тебе тоже не хворать, - я поддержал ее стаканом, в котором пенилось баночное пиво.
Огромное окно от пола до потолка за Машкиной спиной вместило в себя очередную Невку, почти зеленую полосу Елагина острова. Хмурое небо с вечной Питерской игрой «Угадай, где солнце». В целом все смотрелось как картина. Вполне себе ничего. С вписанной в середину Машкой. Она выпила свой бокал до дна. Грохнула его на стол. Пряди волос, от балды подрезанных мной пару месяцев назад, снова упали на лоб, закрыв пол-лица. Машка засопела, разглядывая что-то на столе. По крайней мере, мне казалось, что меня слушают.
- Яровец все время нес какую-то пургу, - поморщился я. – Что-то про то, что киллер обычно охотится в центре, что отстреливает живых один-два раза в неделю. И это только те случаи, о которых мы знаем. Короче, говорил то, что и так известно. Потом, правда – я уж почти заснул – вдруг как ляпнет: «Я догадываюсь, кто на самом деле убийца!». Все, конечно, возбудились. Перебрали всех. Вспомнили даже Колюню! Типа, а может, он всех хочет положить в могилу, а не только что шизиков? Жирика, Сан Саныча еще приплели. Докатились даже до Борюсика с Головастиком, прикинь? В конце все сошлись на том, что Султан – реальный персонаж. А я-то уже догадывался, кто есть ху, - я подмигнул Машке. – Этот самый ху сидел напротив меня и делал вид, что болтовня его не касается. Между прочим, я тоже помалкивал. Смотрел на них и думал: хрен ли вы все придурки. Языками трепать горазды. Никто из них – слышишь? – никто не видел киллера так близко, как я! Никто за ним… ну, типа, не гнался. Никто не был так близок к тому, чтобы всадить в него пулю! Ну, или наоборот. Не важно. Короче, я вдруг почуял, что мы с ним на одной волне – с тем, кто сидел напротив меня. Ну вот. Дождался, когда все замолчат и предложил охоту на живца.