— Да?
— Мистер Билл Чесс?
— Это я.
Я поднялся, достал из кармана рекомендательное письмо от Кингсли и протянул ему. Он покосился на записку, тяжело ступая, вошел в дом и вернулся с насаженными на нос очками. Затем внимательно прочел записку — раз, другой, — спрятал ее в нагрудный карман, застегнул клапан и протянул руку.
— Приятно познакомиться, мистер Марлоу.
Мы обменялись рукопожатием. Рука у него была шершавая, как рашпиль.
— Так вы, значит, желаете взглянуть на дачу Кингсли? Охотно вам покажу. Не собирается ли он, не дай Бог, продавать ее? — Не отводя от меня глаз, он ткнул большим пальцем в сторону того берега.
— Возможно и это, — сказал я. — У нас в Калифорнии все идет в продажу.
— Святая правда. Вот она — это вам не что-нибудь, а секвойя. Изнутри обшита сосной, сборная крыша с асбестовой прокладкой, фундамент и терраса из камня, комплектная ванная с душем, жалюзи на всех окнах, большой камин, печь на жидком топливе в большой спальне — чертовски полезная вещь весной и осенью, — а в кухне комбинированная плита системы «Пилигрим», работает на газе и на дровах. Все первейшего класса. Стоит около восьми тысяч — неплохие деньги для дачки в горах. И еще собственный резервуар питьевой воды, но это не здесь, а повыше.
— Как насчет электричества и телефона? — Это я спросил просто так, чтобы поддержать дружескую беседу.
— Электричество само собой. А телефона нет. Теперь его не достать, а если б и был, тянуть сюда линию — себе дороже.
Он уставился на меня своими упорными голубыми глазами, а я уставился на него. Вопреки его загорелому и обветренному виду, заметно было, что он из пьющих: кожа грубая, лоснящаяся, выступающие вены, ненатуральный блеск в глазах.
— Там сейчас живет кто-нибудь? — спросил я.
— Ни души. Миссис Кингсли была здесь несколько недель тому назад, потом уехала. Наверное, вернется со дня на день. Он вам ничего не говорил?
Я изобразил удивление:
— С какой стати? Разве она идет в придачу к даче?
Он нахмурился, затем запрокинул голову и разразился смехом. Раскаты его хохота, напоминавшие обратные вспышки тракторного двигателя, вдребезги разнесли лесную тишину.
— Вот это хохма! — захлебывался он. — «Разве она идет в придачу…» — Он снова заржал, но тут же умолк, стиснув челюсти.
— В общем, дача что надо, — сказал он, внимательно присматриваясь ко мне.
— А кровати удобные? — поинтересовался я.
Он подался туловищем вперед и улыбнулся:
— А как насчет того, чтоб в зубы?
Я уставился на него, разинув рот:
— Не понял юмора, — сказал я. — При чем тут мои зубы?
— А почему я должен знать, какие там кровати? — прорычал он, слегка сгорбившись, примеряясь достать меня жестким правым, если разговор будет серьезный.