Я побарабанил по дверце машины, помолчал и спросил:
— И что вы ему сказали?
— Ничего мы ему не сказали. Во-первых, мы не были уверены. Во-вторых, нам не понравились его манеры. В-третьих, даже если бы мы были уверены и нам бы понравились его манеры, мы вряд ли стали бы натравливать его на нее. С какой стати? Любой из нас совершал поступки, в которых потом раскаивался. Возьмите к примеру меня. Я была когда-то замужем — за профессором классической филологии в Редлендском университете. — Она пренебрежительно засмеялась.
— За вами тоже могла бы числиться какая-нибудь история, — сказал я.
— Еще бы. Но здесь, в глубинке, все мы просто люди.
— Этот самый Де Сото приходил к Джиму Пэттону?
— Конечно, я в этом уверена. Джим ничего об этом не говорил.
— Он вам показывал свой полицейский знак?
Подумав немного, она тряхнула головой.
— Не припомню. Мы просто и не подумали усомниться в его рассказе. Он держался как настоящий крутой полицейский из большого города.
— По мне, так это скорее свидетельствует об обратном. Кто-нибудь говорил Мьюриэл об этом типе?
Она заколебалась. Долго глядела в ветровое стекло, потом повернула голову ко мне и кивнула.
— Я ей сказала. Наверное, это было не мое собачье дело, да?
— А она что?
— Ничего. Рассмеялась странным таким смущенным смешком, как будто я неудачно пошутила. И ушла. Но мне показалось, что в глазах у нее промелькнуло какое-то странное выражение. Вас все еще не интересует Мьюриэл Чесс, мистер Марлоу?
— С какой стати? Я сроду не слыхал о ней, пока не приехал сюда несколько часов тому назад. Честно. И о женщине по имени Милдред Хэвиленд тоже никогда не слыхал. Отвезти вас назад в город?
— О нет, спасибо, я прогуляюсь. Тут идти всего ничего. Очень вам признательна. Я хочу надеяться, что Джим не попадет в затруднительное положение. Да еще в таком скверном деле, как это.
Выбираясь из машины, она поставила одну ногу на землю, тряхнула головой, рассмеялась:
— Говорят, я очень неплохой косметолог. Надеюсь, что это так. Но интервьюер из меня никакой. Доброй ночи.
Я пожелал ей доброй ночи, и она ушла в наступавший вечер. Я сидел, глядя ей вслед. Вот она дошла до главной улицы, свернула, скрылась из виду. Тогда я вышел из «крайслера», перешел через дорогу и направился к избушке телефонной компании.