— Конечно, но это уже дело коронера. Не в службу, а в дружбу, закройте окно, которое вы взломали, а я выключу лампу и запру дверь.
Я выполнил его просьбу, он выключил свой фонарь и погасил лампу. Мы вышли. Пэттон подергал входную дверь, чтобы убедиться, что замок защелкнулся, осторожно закрыл решетку и остановился, глядя на освещенную луной гладь озера.
— Думаю, Билл не собирался убивать ее, — печально сказал он. — Он мог нечаянно придушить девчонку. Ручищи-то у него здоровенные. А уж потом он стал шевелить мозгами, как умел, — как бы следы замести. На душе тошно, но факты и вероятности от этого не меняются. Все просто и естественно, а происходят чаще всего как раз самые натуральные и естественные вещи.
— Мне скорее кажется, что он бы тогда сбежал отсюда, — сказал я. — Не представляю себе, как можно здесь выдержать в его положении.
Пэттон сплюнул в черную бархатистую тень куста манзаниты и медленно произнес:
— У него правительственная пенсия, значит, пришлось бы и от нее сбежать. А мужики — большинство из них может выдержать и не такое, если придется. Вроде того, чем они сейчас занимаются по всему белому свету. Ладно, спокойной вам ночи. А я прогуляюсь опять к пирсу, постою там малость при лунном свете, поогорчаюсь. Такая ночь, а мы тут ломаем голову над убийствами.
Он бесшумно удалился к ночным теням и стал одной из них. Я стоял, пока он не скрылся из виду, потом вернулся к запертым воротам, перебрался через жерди, сел в машину и поехал вниз, высматривая местечко, где бы мне спрятаться.
В трехстах ярдах от ворот узкая колея, усыпанная бурым дубовым листом с прошлой осени, огибала огромный гранитный валун и скрывалась за ним. Я свернул на нее, проехал футов пятьдесят-шестьдесят, подпрыгивая на камнях и рытвинах, потом развернул машину в ту сторону, откуда приехал. Выключил фары, заглушил двигатель и стал ждать.
Прошло полчаса. Без табака время тянется медленно. Наконец я услышал далекий, приближающийся гул мотора — и белый луч фар лег на дорогу передо мной. Звук растаял вдали, только слабый сухой привкус пыли еще висел в воздухе.
Я вылез из машины и пошел к воротам, к домику Чесса. На этот раз достаточно было резкого толчка, чтобы открыть взломанное окно. Я опять вскарабкался, спустился в дом и направил принесенный с собой фонарь на настольную лампу у дальней стены. Включил лампу, прислушался. Ничего не услышав, прошел на кухню и включил лампочку, висевшую над раковиной.
В дровяном ящике рядом с плитой были аккуратно уложены поленья. Ни грязных тарелок в мойке, ни зловонных кастрюль на плите. Одинокий или нет, Билл Чесс содержал дом в порядке. Вторая дверь из кухни открывалась в спальню, оттуда очень узкая дверь вела в крошечную ванную, которая явно была пристроена совсем недавно, об этом свидетельствовала аккуратная облицовка из фибрового картона «целотекс». Ванная не сказала мне ничего.