— Сниму полицейскую бляху с сукина сына! Только и знают, что разевать свои поганые рты. Трепаные пустоголовые ублюдки.
— Значит, все это выдумка?.. — спросил я.
Он посмотрел на свою сигарету.
— …Что Элмор убил свою жену, но это дело замяли по большому блату? — закончил я свой вопрос.
Дегармо поднялся на ноги, пересек комнату и наклонился надо мной.
— Ну-ка повтори, — мягко сказал он.
Я повторил.
Он ударил меня по лицу открытой ладонью. Голова дернулась от удара. Щека, казалось, мгновенно вспыхнула и вспухла.
— Повтори-ка еще.
Я повторил. Новый размашистый удар откинул мою голову в сторону.
— Еще повтори.
— Нетушки. Третий раз — везучий. Еще промахнешься.
Я потер щеку рукой.
Он нависал надо мной, ощерившись, с жестким звериным огоньком в очень синих глазах.
— Каждый раз, когда ты заговоришь вот так с полицейским, — сказал он, — ты будешь знать, что тебя ждет. Попробуй еще раз, и ты получишь от меня кое-что почище оплеухи.
Я с силой закусил губу и стал массировать щеку.
— Только сунь свое нюхало в наши дела — и очухаешься в темном закоулке, в компании бродячих котов, — сказал он.
Я промолчал. Он вернулся и опять сел, тяжело дыша. Я перестал растирать лицо, вытянул руку и медленно зашевелил пальцами, чтобы заставить их разжаться.
— Я это запомню, — сказал я. — Во всех смыслах.
Был ранний вечер, когда я вернулся в Голливуд, в свой офис. Здание опустело, коридоры притихли. Все двери были открыты, в комнатах орудовали уборщицы со своими пылесосами, швабрами и тряпками.
Я отпер дверь своего офиса, подобрал с пола конверт, лежавший перед прорезью для почты, и не глядя, уронил его на стол. Открыл окна, высунулся, глядя на первые огни неоновых вывесок и вдыхая теплый сытный воздух, поднимающийся от вентилятора кафе в соседнем подъезде.
Я стащил пиджак, галстук, сел за стол, достал из нижнего ящика представительскую бутылку. Налил себе, выпил — легче мне не стало. Налил еще, с тем же самым результатом.
К этому времени Уэббер, наверное, уже побывал у Кингсли. Уже объявили — или вот-вот объявят — повсеместный розыск его жены. Для них уже все ясно, остальное — дело техники, считают они. Дрянная интрижка между двумя довольно дрянными людьми, слишком много секса, выпивки, неразборчивости — и все выливается в дикую ненависть, жажду мести и смерть.
А я думаю: не слишком ли все это просто?
Я потянулся за конвертом, надорвал его. Марки на нем не было. «Мистеру Марлоу: родители Флоренс Элмор, мистер и миссис Юстас Грейсон, проживают в настоящее время в Россмор-Армз, Саут-Оксфорд-авеню, 640. Я проверила это, позвонив по зарегистрированному телефонному номеру. С уважением, Адриана Фромсетт.»