— Тошно мне, — сказал голос. — Хватит с меня неприятностей. Уходите, оставьте меня.
— Я только что разговаривал с Грейсонами, — сказал я.
Небольшая недвижимая тишина, потом вздох.
— Не знаю таких.
Прислонившись к раме дверной решетки, я оглянулся на узкую дорожку, ведущую к улице. У дальнего тротуара стояла машина со включенными подфарниками. Но это была не единственная машина в этом квартале.
— Нет, вы их знаете, миссис Тэлли. Я работаю на них. Они все еще землю роют. А как насчет вас? Вы не хотите отыграться?
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — сказал голос.
— Мне нужна информация, — сказал я. — И я намерен получить ее. Без лишнего шума, если удастся. Но можно и с шумом, если никак нельзя иначе.
— Что, еще один фараон? — сказал голос.
— Вы отлично знаете, что я не фараон, миссис Тэлли. Грейсоны не стали бы разговаривать с фараоном. Позвоните им, спросите.
— Я их знать не знаю, — сказал голос. — А если б и знала, у меня нет телефона. Убирайся, фараон. Мне тошно. Мне уже месяц как тошно.
— Моя фамилия Марлоу, — сказал я. — Филип Марлоу, частный сыщик из Лос-Анджелеса. Я разговаривал с Грейсонами. У меня уже есть кое-что, но я хочу поговорить с вашим мужем.
У женщины на кушетке вырвался глухой смешок, с трудом долетевший до меня.
— У вас есть кое-что. Мне это знакомо. Боже, до чего мне это знакомо. У вас есть кое-что. У Джорджа Тэлли тоже было кое-что — кое-когда.
— Он может отыграться, — сказал я, — если правильно разыграет свои козыри.
— Если дело стало за этим, можете списывать его хоть сейчас.
Я прислонился к косяку и поскреб подбородок. Кто-то там, на улице, включил карманный фонарь. Не знаю, зачем. Потом опять выключил. По-моему, это около моей машины.
Бледное пятно лица на кушетке колыхнулось и исчезло. Его место заняли волосы. Женщина повернулась лицом к стене.
— Я устала, — теперь голос, отраженный от стены, звучал приглушенно. — Я так чертовски устала. Уходите, мистер. Будьте человеком, уходите.
— Небольшая сумма денег никак не поможет?
— Вы чувствуете запах сигарного дыма?
Я принюхался, запаха сигарного дыма не почувствовал и сказал:
— Нет.
— Они были здесь. Они были здесь два часа. Господи, я устала от всего этого. Уходите.
— Послушайте, миссис Тэлли…
Она перевалилась на кушетке, опять возникло расплывчатое пятно ее лица. Я почти видел ее глаза, хотя и неясно.
— Нет, это вы послушайте. Я вас не знаю. Я вас знать не хочу. Мне нечего вам сказать. А если б и было, не сказала бы. Я живу здесь, мистер, если это можно назвать жизнью. По крайней мере, для меня это ближе всего к жизни. Я хочу хоть немного покоя и тишины. А теперь уходите и оставьте меня в покое.