— А кто такая Цилла?
— Ну, это фамилия Асуры, — парень сел напротив меня. — Приятного аппетита, Лилит.
— Спасибо. А ты, что, есть не будешь? — спросила я и начала спешно поглощать картошку.
— Не-а. Тебе, кстати, надо подумать о подработке, я не уверен, что ты хотя бы пятьдесят баллов наберешь.
— Хорошо, потом поинтересуюсь об этом у Лу. Почему ты сегодня не уехал домой, к родителям? Луиза говорила, что на выходные все покидают университет…
— Да, так и есть, но мне некуда уезжать. Я всегда остаюсь здесь. К слову, завтра и школьники уйдут, так что можем позаимствовать класс искусственной материи и попрактиковаться в полетах.
Блондин еще что-то говорил, но я слушала вполуха. Мне стало его жалко. Жить без родителей… Со мной только второй день мамы нет, а я в панику впадаю. А он…
***
Мы вышли из столовой, и я начала искать в кармане жилетки листик с записями, написанными подругой, но его там не оказалось. В панике я побежала в сторону дверей, из которых мы только что вышли, но, вдруг, меня схватили за воротник рубашки и приподняли над землей. Повернув голову, я увидела несмешливый взгляд Малума, который и держал меня, а в его второй руке болтающийся листок, который я искала. На мои просьбы поставить меня на землю и оставить листок он никак не реагировал и пошел вдоль коридора, так же держа меня за шиворот, словно нашкодившего котенка. Мимо нас проходили ученики, но они нас не замечали, будто мы резко стали невидимыми. Я кричала на парня, вырывалась, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Но вот мы подошли к небольшой винтовой лестнице, находившейся в самом конце коридора. Здесь было очень темно, почти все свечи в канделябрах были потушены, и пахло пылью.
— Отпусти же меня наконец! — как ни странно, но Инфернус поставил меня на землю. — Зачем мы сюда притащились?
— Твой следующий урок будет проходить здесь. Пошли наверх.
— Нет. Я точно помню, что второй урок проходит где-то на втором, а не на пятом этаже, — уперлась я.
— Блин, может не будешь доставлять мне еще больше проблем? — со скучающим видом протянул он. — Все равно ведь пойдешь, но буду я применять к тебе силу или нет, — парень схватил меня за предплечье и приблизился, — решать тебе.
— Почему ты так поступаешь? Почему ведешь себя, как…
— Как? Как животное? Потому, что ты, грубо говоря, — моя добыча, а я хищник. Ты ничего не можешь мне сделать, а я могу. И все, что тебе остается — это подчиниться мне. Где-то глубоко, на уровне инстинктов, потому, что твоя голова сама не додумается до такого, ты понимаешь, что рассказать никому ничего не можешь. Не можешь никому пожаловаться, иначе начнется настоящий кошмар. Можешь бежать, прятаться, звать на помощь, но никто не придет, а я найду тебя, где бы ты не была, ведь мы с тобой кой-чем связаны. Так что, ты пойдешь по своей воле наверх?