Это я к чему? К тому, собственно, что в моем распоряжении оказался доступ к практически неисчерпаемому запасу молодых интересных парней. Любопытно, каким образом? Казалось бы, училась-то с ними Дарина, не я. Да элементарно.
Масштабы своего везения я оценила, когда где-то спустя недели три после начала занятий ты заявилась в нашу комнату с тремя (!) парнями. Вы собирались делать какую-то выданную вам одну на четверых лабораторную.
— Можно, Лер? Мы постараемся побыстрее…
Что я больная, что ли? Чтобы против такого возражать…
Я накормила всю компанию и напоила чаем с домашним вареньем.
Это ли было причиной, или то, что ты необъяснимым для меня образом умудрялась с ними дружить в совсем недоступном для меня смысле этого слова, но… Думаю, дело было и в том, и в другом. Главное — такие гости у нас бывали нередко, и я могла не торопясь, с чувством и обстоятельно выбирать. Того, с кем лишусь, наконец-то, уже тяготившей меня девичьей чести.
Когда мы обсуждали эту деликатную тему с тобой, ты лишь странно взглянула на меня и плечом дернула: «Нашла, о чем беспокоиться!»
— А ты уже?.. — решилась робко спросить я.
— Да, — резко ответила ты. — И, знаешь, что я тебе скажу? Много шуму из ничего.
Нет, ну даже если и так? Должна же я в этом убедиться на собственном опыте. К тому же веры тебе, Даря, у меня в этом вопросе ну совершенно не было!
Когда я наконец-то сделала выбор и поделилась им с тобой, ты лишь фыркнула.
— Вадик? Подумай еще!
— Что не так? Он симпатичный, спортсмен, веселый, заводной.
— Бревно бесчувственное.
— Даря?! Ты… была с ним? Предупреждать надо!
— Я еще в своем уме. На хрен мне сдался такой! И ты… подумай еще раз.
— Мне нравится! — я решила надуться. Еще бы, ты не одобрила мой выбор. — И вообще — я решила.
— Ну, — ты тоже мрачно насупилась, — не говори мне потом, что я тебя не предупреждала.
Да, предупреждала. И совершенно права была.
Было адски больно. До слез. И обидно. После первого болевого шока мне хотелось, чтобы он вышел, перестал разрывать меня, оставил в покое. И потом, когда я забуду эту боль и слезы, потом… он будет нежен и ласков…и у нас получится так, как пишут в женских романах. Черта с два! Не успокоился, пока не кончил. На мое счастье, на это не потребовалось много времени. И дура же я была, когда рассчитывала, что он хотя бы потом меня пожалеет. Вместо этого я услышала сентенцию на тему: «Как трудно и утомительно трахать девственницу». И снисходительное: «Но тело у тебя классное. Особенно сиськи. Надо будет позже обязательно повторить!»
Поэтому утешала меня ты, Дарька. Когда я в слезах вернулась к себе и рыдала на кровати. И никаких: «А я тебе говорила!». Просто сидела рядом, гладила по голове. И говорила негромко и ласково: «Не переживай так. Поболит и пройдет. Вадик не стоит твоих слез. Про резинки не забыли? Вот и умница. А остальное — не страшно. До свадьбы заживет.» На последней фразе я не выдержала и хихикнула сквозь слезы. Ты умеешь утешать.