Чтобы бы я сделала, если бы ты вдруг остановилась тогда? Не знаю, удерживала бы твою голову, пока могла. И потом — просила бы, умоляла бы тебя. Все, что угодно, только продолжай, не останавливайся.
Впрочем, что-то такое я и шепчу, пока ты, не думая даже останавливаться, обжигающе страстно ласкаешь меня. Да… да… пожалуйста… бессвязно, на выдохе, подаваясь бедрами навстречу твоим губам и языку. Еще, еще немного, вот так, так… И …
Успеваешь вскинуть руку и накрыть мои губы. Мой то ли крик, то ли стон бьется тебе в ладонь. А ты еще какое-то время не отнимаешь своих губ от меня. А потом — потом ты уже рядом со мной, и шепчешь мне щекотно в ухо:
— Девочка моя… сладкая… горячая.
После того, как немного восстанавливается сбившееся дыхание, еще нахожу в себе силы ответить что-то такое же нежно-бессвязное. И успеваю поймать две мысли.
Первая — то, что я раньше считала оргазмами — это и не оргазм вовсе. Так, не пойми что. Оргазм — вот он был, только что. Первый в жизни, от которого до сих пор потряхивает.
Вторая — хорошо, что я успела до него признаться тебе в любви. Успела до. Потому что после — меня уже нет. Проваливаюсь в сон, тону беззвучно, мгновенно.
/Дарина/
Просыпаюсь с болью в спине. Точнее, наверное, ОТ боли в спине. Как и у большинства высоких людей спина — мое слабое место. Именно поэтому меня всю жизнь, с самого детства родители, а потом и брат, гоняли во всякие спортивные секции. Это мне очень помогло, но все равно… Иногда, если спать неудачно, да еще на неудобной кровати, спина начинает болеть очень сильно. Я несколько недель промучилась, когда заселилась в общагу, пока не догадалась на провисшую металлическую сетку кровати положить доски. Жестко, зато равно. Потом — даже привыкла.
Но сегодня… Даже не открыв глаз, чувствую, что лежу в какой-то неестественно выгнутой позе. Поясница противно ноет. И… ох, если бы только это!
Я не одна. Глаза мгновенно распахиваются, и первое, что я вижу — твоя светлая челка, которая щекочет мне губы. Нос с побледневшими к осени веснушками. Слегка надутые, как будто ты сердишься на кого-то во сне, губы — пухлая нижняя, лукавая верхняя. В захлебывающийся от этой картины мозг поступает все новая и новая информация.
Мы, блять, голые. Обе. Не считая моих трусов. В эти самые трусы, кстати, аккурат между моих ног, упирается твое бедро. А рука твоя обнимает меня за талию. А на моей правой руке покоится твоя голова. И пальцев на этой самой руке, между прочим, я уже не чувствую.
Вспоминаю. Все, до последнего слова, взгляда, прикосновения. От этого становится страшно и … Не знаю, какое слово тут подобрать. Пережитое наслаждение пополам с надеждой. Мне ведь это не приснилось? Да нет, какое там приснилось! Ты лежишь голая рядом со мной, а на мне из одежды — лишь трусы, которые засохли коркой от того, что им пришлось пережить этой ночью. От воспоминаний сбивается дыхание.