Ох, и намучилась я потом с ней. А она — со мной. Но все это оправдывалась одним — я могла по сто раз в день повторять это имя… Грозно: Лерка! Издевательски: Валерия Сидоровна? (Поскольку у секретарши Леры было не такое, как у тебя, отчество, я награждала ее разными другими — одно другого причудливее. Лерка лишь довольно хихикала, в нарушение всякой субординации) Ласково: Лерочка, ай, умница, ай, молодец…
Это был мой очередной якорь в реальности, моя очередная таблетка от безысходности. А то, что они совсем не похожи — эти две Леры, так это и к лучшему. Иначе бы я окончательно сошла с ума. А так — в пределах допустимого. Вот только нервы… Сдали нервы к чертям.
— Валерия Сигизмундовна! Я, кажется, просила?! Меня! Не! Беспокоить!
Лерка что-то бормочет, кто-то пришел. Какая-то Авраменко. Не знаю такой. После видеоконференции с американцами, все после. Что ж за день сегодня такой, что даже умничка Лерка тупит и отвлекает меня какими-то дебильными посетителями…
И когда я уже собираюсь в сердцах швырнуть трубку… Нервы сдали. Глюки. Мне кажется, что я слышу твой голос. Оттуда, из трубки. Где только что был голос другой Леры, моей секретарши. Доигралась, допрыгалась. Вот оно, мое больное подсознание, уже прорывается в реальный мир.
А потом — все-таки картинка собирается. И моя непутевая секретарша сообщает, что ко мне пришла Валерия Кузнецова. Сил хватает только на то, чтобы пересохшими вмиг губами негромко сказать:
— Пусть заходит. И… насмерть стоять, но никого не пускать. Ясно?
— Ясно.
/Лера/
Встречаешь меня кивком и встревоженным взглядом.
— Лера? Здравствуй. Неожиданно. Что-то случилось?
— Здравствуй, Дарина. Или к тебе надо обращаться — Дарина Владимировна?
Скупо улыбаешься.
— Тебе можно без «Владимировны». Присаживайся.
Присаживаюсь. Моя решимость со мной. Но… надо как-то собраться с мыслями. А это сложно. Особенно — когда вижу тебя. Сегодня на тебе белая рубашка в тонкую черную полоску. Рукава закатаны до локтя, крупные мужские часы в серебристом корпусе на тонком запястье, красивые руки с длинными пальцами и французским маникюром. Черт, ты меня о чем-то спрашиваешь!
— Лера, могу я тебе что-то преложить? Чай, кофе?
Нет, не хочу я кофе. И так тахикардия и пульс зашкаливает.
— Воды, Дарин, если можно.
— Конечно, — киваешь. Короткое приказание в трубку.
Ждем молча, пока придет твоя смешная секретарша с водой. Разговор начинать не имеет смысла. Я ловлю вдруг себя на парадоксальной мысли. Сколько раз я вот так приносила разные напитки в кабинет шефа. А теперь — оказалась с другой стороны…