Целый день вокруг нее крутились приветливые доктора и медсестры, произносящие участливые фразы. Не слишком ли их много? Они присматривают за ней. Именно поэтому все время находятся в ее палате: чтобы быть уверенными, что она не исчезла. Многие лица сливаются. Но есть одно, которое она запомнила: Йохан Иверсен, молодой врач с вытянутым лицом и залысинами. Снова и снова он расспрашивал о ее физических симптомах перед срывом. Добивался, чтобы она как можно точнее рассказала ему о своих ощущениях. Состоялась пара долгих, нудных разговоров. Елене трудно было сконцентрироваться, а у доктора возникали проблемы с компьютером при наборе ее ответов. Экран постоянно выключался.
— Простите. Мне и правда очень жаль, — сказал он, густо краснея, когда это случилось в четвертый раз.
Он вызвал санитарку и попросил помочь ему поменять настройки, чтобы монитор не отрывал их от дела так часто.
Санитарка заговорщически улыбнулась Елене, видимо, желая сказать, что мужчины и техника — понятия несовместимые. Елена рассеянно улыбнулась в ответ. И так постепенно план начал вырисовываться. Эта частная клиника принимала представителей семьи Сёдерберг на протяжении многих лет. Первая частная клиника страны. Это не удивляет Елену: она уяснила для себя, что здесь, в западной части страны, не слишком прислушиваются к тому, что решают в ее восточной части, например, в отношении государственных больниц. Когда-то здесь был санаторий для нервнобольных, а сейчас клиника принадлежит компании «Сёдерберг Шиппинг», и во главе правления стоит Эдмунд.
В больницах все регистрируется в карточках и отчетах, ничего не стирается. Все, что ее возбужденный мозг, находящийся в полном хаосе, пытался связать в упорядоченные цепочки. Ну и что она знает? Что была в гостинице незадолго до своего исчезновения, где спрашивала о Хирше — об этом ей сообщил Мартин. И теперь знает, что «Хирш» — одно из судов их фирмы. Но корабли не живут в гостинице — там живут люди. Похоже, что это судно было названо именем какого-то человека, — человека, которого Эдмунд пытается скрыть от нее. Елена не должна была увидеть эту старую фотографию, или же те, кто ее там повесил, не думали, что она прочитает почти неразборчивые буквы на левом борту баржи, полускрытые под водой. Нет, эта фотография была отобрана из-за ее отца: он запечатлен на ней молодым, полным жизненной энергии. Может быть, этот Хирш лечился в этой клинике, когда лечение в ней стало доступно для всех сотрудников компании? Рано или поздно все люди заболевают, и тогда сотрудник приходит сюда. В таком случае здесь должна быть его карточка.