И тут он слышит, как открывается дверь, и оборачивается.
Она совсем молоденькая. Такая юная и стройная. У нее такой же макияж, что и у той в борделе, у Минди: припудренная, глаза накрашены черным, а губы красным. Но в ней нет и близко красоты Минди. На девушке крошечный бюстгальтер и трусики, которые выглядят, как тоненькие веревочки на ее выпирающих бедрах. Чулки-сеточки держатся на немного широковатом для нее поясе… Возможно, нет такого размера для ее очень худенького тела. Его взгляд останавливается на ее пупке, слегка выступающем наружу.
Она подходит ближе, раскачиваясь на слишком высоких каблуках. В ее движениях есть что-то странное, словно она не попадает в такт с самой собой. Йоахим стискивает зубы, распрямляется: сейчас или никогда. Если он хочет что-нибудь узнать, то момент наступил.
Он идет к ней. Девушка останавливается, у нее расширенные зрачки. Что он тут себе нафантазировал? Что сейчас из-за двери появится женщина, которая сможет рассказать все, что ему необходимо узнать? Он пялится на стоящую перед ним накачанную наркотиками девушку. Обнимает ее, прижимая к себе, и целует в лоб. Она стоит перед ним с опущенными руками, не сопротивляясь. И тут он замечает кое-что еще. Нечто новое, необычное. Его наполняет чувство, заставляющее попятиться назад. Он видит, как девушка смущенно мотает головой, повторяя с запаздыванием его движения. Йоахим видит в ней злость, горечь, бессилие. Она может стать его, если он захочет. Она будет делать все, что он скажет. Она обязана.
Йоахим поворачивается и быстро втягивает в себя воздух: он тоже смущен. Он уже не понимает самого себя. Он подходит к углу, где стоит вешалка с одеждой. Берет черный костюм. Закрывает глаза и не может избавиться от картины: хрупкое женское тело, крепко привязанное и прибитое к стене, разведенные ноги, перекошенное лицо, открытый рот и стенания от боли… А он сам… Где же он на этой картине, в этой фантазии? Что делает он? Йоахим раскрывает глаза и заставляет себя посмотреть на собственное отражение в этом большом выпуклом глазу. Весь в морщинках, со щетиной, кожа все еще загорелая после долгого лета. Темные мешки под глазами. Торчащие волосы. И глаза. Его взгляд.
Елена ждет, когда наступит ночь, чтобы претворить в жизнь свой план. План, быть может, слишком громкое слово, но, по крайней мере, у нее есть идея, как улизнуть отсюда и доискаться правды. В ее сумочке лежит ключ от автомобиля — она, по счастью, его там оставила. Скоро она отсюда уйдет… Но не сразу. Не раньше, чем добудет нужную информацию. Эдмунд привез ее в клинику, заточил ее здесь, наговорил врачам, что она представляет опасность для самой себя, выдумывает какие-то вещи, имена. Но он и еще кое-что сказал: в этой клинике проходили лечение сотрудники фирмы с незапамятных времен. Это навело ее на мысль. Хирш. Подсказало план.