— У вас есть ключ?
— Я вообще не собираюсь…
Но Елена перебивает:
— Дайте сюда ключ!
Каролина никак не реагирует.
Елена продолжает свое: один за другим следуют еще три удара. Щель уже достаточно большая, чтобы вставить туда напильник. Замок так и не поддается, но Елена, не отрывая глаз от шкатулки, пытается вытрясти наружу ее содержимое. Ей удается взяться за цепочку.
— Это моя цепочка, — всхлипывает Каролина, стоя в дверях.
Елена тянет ее на себя, но на другом конце цепочки есть кулон, который не позволяет ее вытащить. Она слышит шум мотора автомобиля, подъезжающего к дому. Выглядывает в окно: это Эдмунд. Ничего страшного, Елена должна получить ответ на свой вопрос.
— Эта цепочка досталась мне от матери.
— От Розы? — сурово спрашивает Елена, глядя прямо в глаза пожилой женщине.
Каролина медлит с ответом:
— Да. От Розы.
— Что вы делаете в моем доме, с моими детьми? Кто вы такая?
— Похоже, вы уже знаете, кто я такая, — отвечает она и поворачивается, услыхав шаги.
Подходит Эдмунд и смотрит то на одну, то на другую.
— Елена, ты здесь, мы искали… Что здесь происходит? — спрашивает он, разглядывая шкатулку и изуродованную кухонную столешницу.
У него под глазами черные мешки, волосы растрепаны, одежда помята. Это явные признаки бессонной ночи. Елена начинает испытывать угрызения совести и новое чувство нежности к этому высокому, красивому мужчине, стоящему перед ней. Она его подозревала совершенно безосновательно. Дело было не в нем, а в Каролине.
— Эдмунд! Каролина совершенно не та, за кого себя выдает.
Он делает шаг вперед.
— Я не понимаю… О чем ты говоришь?
Он удивлен. Но какая-то интонация в его голосе смущает Елену. Вместо удивления в нем появилась суровость, колкость, глаза сощурились.
— Каролина — дочь Уильяма Хирша, который был вторым основателем нашей фирмы вместе с моим отцом. Он был евреем, и его убили немцы. Его жена, Роза, будучи беременной Каролиной, бежала в Америку… И вот теперь Каролина здесь. В нашем доме. Я не знаю точно, какие у нее намерения, но более чем уверена, что она нацелена на деньги и будет шантажировать нас тем или иным способом.
Голос Елены даже дрожит от возбуждения.
— Елена, — тихо останавливает ее Эдмунд.
Он подходит прямо к ней. Ему приходится контролировать каждое свое движение, но Елена видит, как в нем все кипит. Он вне себя от злости. Почему? Неужели он не слышит, что она говорит? Или, может быть, он ей не верит?
— Елена, ты не в себе. Ты все это себе придумала, — успокаивает ее Эдмунд, обнимая ее за плечи.
— Оставь меня! — возмущается она. — Я не сумасшедшая! Ты послушай, что я тебе говорю: она обманывает нас.