Штурм дворца Амина: версия военного разведчика (Кошелев) - страница 304

Символ веры

Москва, 1996 год

В начале нашего повествования неоднократно говорилось о том, что во многих «независимых» источниках особое внимание уделяется акцентированию якобы имевших в ходе штурма Тадж-Бека огромных потерь, понесённых штурмующей стороной от своих же военнослужащих. Причиной чего, как правило, называлось наше отечественное разгильдяйство. Но ведение любого ночного боя, в том числе и с точки зрения действующих в то время боевых уставов, характеризуется неясностью обстановки, а также рядом других сложных обстоятельств. Это реалии, от которых никуда не деться.

Понятно, что любой военный руководитель при оценке возможностей выполнения стоящей перед ним боевой задачи в «особых условиях» и предполагаемых потерь вынужден все эти реалии класть на чащу весов и выбирать наименьшее зло. Однако такая же, если не худшая, «особая» ситуация в ходе событий 27 декабря 1979 года в Кабуле существовала для защитников дворца Х. Амина, а также других столичных объектов. В таких условиях шансы на успех меньших, но более дерзких, решительных и организованных советских сил повышались значительно.

Конечно, если бы операция «Шторм-333» и сопутствующие ей другие частные операции проводились днём, потерь от огня собственных войск было б значительно меньше. Но, несомненно, число жертв было бы в несколько раз больше, но уже от самого противника, который в дневное время имел больше возможностей соорганизоваться, воспользоваться явным численным перевесом, другими вполне осязаемыми преимуществами. Исходя из этого, получается, что принятое решение на проведение государственного переворота ночью, в предвыходной день было правильным. Правильным с точки зрения минимизации потерь. Поэтому вряд ли здесь стоит разбираться в чьём-то умышленном или неумышленном ротозействе и так далее. Важно другое — понять эти особые объективные обстоятельства той неясной обстановки, которая действительно имела место в ходе штурма дворца Х. Амина.