Благодаря их личным воспоминаниям, предметным замечаниям и ценным советам, во-первых, было приятно подтвердить правильность сделанных в «Мусульманском» батальоне спецназа ГРУ» основных выводов, которые далеко не всегда совпадают с устоявшимися сегодня представлениями об организации и проведении государственного переворота в Кабуле 27 декабря 1979 года. А во-вторых, это в определённой мере позволило значительно расширить и углубить новое повествование, представляемое ныне вниманию уважаемого читателя.
Особо хотелось бы сказать несколько слов о бывшем начальнике политотдела — заместителе командира 15-й отдельной бригады специального назначения ГРУ Генштаба ВС СССР, полковнике запаса Олеге Владимировиче Кривопалове.
Полагаю, что личные встречи с ним в Днепропетровске и Харькове, а также переписка позволили в новом исследовании конкретизировать ряд позиций по истории формирования и боевой деятельности 154-го отдельного отряда спецназа военной разведки и, разумеется, его участии в кабульских событиях декабря 1979 года.
Думается, что благодаря усилиям таких подвижников, как О.В. Кривопалов, сегодня уже немало сделано для того, чтобы память о советских разведчиках-спецназовцах не была предана забвению и ошельмована разного рода борзописцами, именующими себя доками «в области специальных операций».
Время неумолимо движется вперёд, и, как всегда, не щадит самых лучших из нас. К глубокому сожалению, не дошёл до адресата экземпляр «Мусульманского» батальона…», подписанный автором этих строк руководителю операции «Шторм-333» по штурму дворца Тадж-Бек Герою Советского Союза генерал-майору В.В. Колеснику. 30 октября 2002 года этого мужественного и достойного человека не стало…
Моё личное знакомство с Василием Васильевичем Колесником состоялось в 2000 году, в канун подготовки к празднованию 50-летия со дня формирования первых частей спецназа ГРУ Генерального штаба ВС СССР За те несколько относительно коротких встреч у меня сложилось определённое представление об этом замечательном офицере, которого вполне справедливо при жизни считали легендой спецназа военной разведки. При этом главным определяющим фактором было не столько то, что моим визави был заслуженный боевой генерал, отмеченный высшей наградой Отечества, сколько то, что это был старший суворовец, мудрый наставник и скромный собеседник.
Разумеется, говорили мы и о кабульских событиях 27 декабря 1979 года. О чём Василий Васильевич обычно рассуждал довольно сдержанно и, как мне тогда казалось, не очень охотно. И здесь, пожалуй, стоит напомнить читателю, что даже в 2000 году в военно-профессиональной среде армейских спецназовцев не было принято вдаваться в излишние подробности канувших в Лету боевых операций.