— А? Что? — переспросил Эрик. Он выглядел виноватым и пристыженным, как собачка, нагадившая за диваном. — Ну да, да. Настоящая любовь, так сказать.
План Эрика сработал. Мама простила сына, и он снова был принят в лоно семьи. Дорого же ему это обошлось! Вечером, когда мы возвращались в наш номер, я заметила, что Эрика просто трясет. Хорошо еще, что миссис Нордофф последовала рекомендациям врачей и решила не перетруждать себя общением. Вечером мы были избавлены от ее общества.
— Что же я наделал, что же я наделал, что же я наделал, — бормотал Эрик по дороге в номер. — Что же я наделал?
— Ты сделал мне предложение, — напомнила я ему, — за что я тебе очень благодарна. Нет, правда, Эрик, никто еще не предлагал мне руку и сердце. Да не пугайся ты так, это же шутка.
— Не вижу ничего смешного, — огрызнулся Эрик. — Тоже мне шуточки.
— Да ладно, зато ты получишь свою машину, — сказала я. — А я, как ты понимаешь, не буду настаивать на том, чтобы наша помолвка переросла в брак.
— Ты-то не будешь. Мама будет.
— Ну не заставит же она нас на самом деле пожениться. Слушай, есть идея: давай скажем ей, что мы поженимся в две тысячи пятом году. К тому времени она уже умрет.
Эрик посмотрел на меня взглядом щенка, которого пнули так, что он с визгом перелетел через забор.
— Ладно, извини, — вздохнула я.
— Да ничего. Ты тут ни при чем. Я и сам понимаю: она так больна… Если бы не это, я бы вообще чокнулся сегодня.
— Я только не уверена, стоило ли заходить так далеко, — заметила я.
— А что мне оставалось делать? Ты же сама все слышала. Мама смертельно больна. Понятия не имею, как…
— Да я не про это…
— Пойми, я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вот и получилось, что, когда мама завела речь, что, знай она, что я наконец остепенился, ей было бы легче доживать последние дни на этом свете, я возьми да и брякни, что так оно и есть: я собираюсь жениться.
— Значит, ты простил ее? Простил, несмотря на то, что она отказалась от тебя, узнав, что ты гей?
— Конечно простил. Я же люблю ее. Любовь, Лиззи, чувство иррациональное. Логике любовь не подвластна, даже та любовь, которую мы испытываем к родителям. Вот скажи, бывало у тебя в жизни так, что ты любишь человека только сильнее, хотя он тобой все время недоволен и ты чувствуешь себя рядом с ним ничтожеством? Такое возможно лишь по отношению к родителям. Зато какая радость, когда им нравится что-то из того, что ты делаешь! Это же как солнечный луч, пробившийся сквозь черные тучи! Это как тающий по весне лед! Как костер, который тебе наконец-то удалось разжечь из сырых веток!