— Полагаю, мадам лучше выпить чашечку кофе, прежде чем выступать перед публикой, — попробовал урезонить меня метрдотель.
— Вы хотите сказать, что я пйна? В смысле пьяна? — мне казалось, это должно было прозвучать угрожающе.
— Да.
— Ну, может, и пьяна. Все равно завтра с утра буду страшная, — смирилась я. — Я хочу сказать, вы ж тоже страшный по утрам… хочу сказать. О черт. Ничего я не хочу сказать. Просто объявите мня, а? Они будут рады. Честно.
— Я спрошу у невесты, — сказал метрдотель.
— Не надо, — доверительно попросила я, — она не разрешит.
— Вот именно. Мисс, вам лучше пройти на свое место. Мне пора предоставить слово отцу невесты.
— Отлично. Вы — женофоб. Мужчинам везде дорога. Всегда.
— Это традиция.
Итак, метрдотель объявил, что слово предоставляется отцу невесты. Тот начал с того, что никогда не ожидал, что будет вот так стоять на свадьбе дочери и произносить речь. В детстве она была несносным ребенком, он уж и не надеялся, что она вообще найдет себе мужчину. Улыбка сползла с лица Мэри. Папа быстро реабилитировался, сказав, что теперь, когда она выросла, с ней стало намного легче ладить. Время поработало над ней.
— Сделав из нее сыр с плесенью! — крикнул кто-то сзади.
— Скорее, выдержанное вино, — поправил папа.
— Молодцы, — сказала Мэри. — Мне еще нет тридцати, между прочим.
— Ты запрыгнула в уходящий поезд, детка, — напомнил папа. — Без пяти минут старая дева.
— Заткнись.
— Слово предоставляется жениху, — объявил метрдотель.
Билл произнес в меру романтичную речь. Начал с рассказа о том, как впервые увидел будущую жену, тактично опуская некоторые детали, как-то: случилось это в баре, на вечеринке Недели новичков, где во время очередного конкурса «Кто больше выпьет» Мэри пришлось обнажить ягодицы, и только тогда он посмотрел в ее сторону с противоположного конца барной стойки. Билл поведал присутствующим, что поначалу их любовь носила двойственный характер. Он был всегда готов, а Мэри с визгом убегала. Но в конце концов она поддалась его чарам. А почти шесть лет спустя влюбилась в него. Он стал более мужественным, и она согласилась выйти за него. Билл поднял бокал за красавицу жену, а Мэри в этот момент утирала слезы уголком скатерти.
— Свидетель.
Поднялся Брайан. Он повторил историю знакомства Билла и Мэри. Внес дополнение о первом поцелуе на вечеринке, где пропуском служил наряд из двух предметов, не больше. Когда он дошел до описания Билла в обтягивающем костюме кота и ковбойской шляпе, зал грохнул от хохота, а я невольно подумала: помнит ли Брайан, что в тот вечер зародилось еще одно чувство? Ведь именно тогда мы с ним впервые обнимались и целовались на ступеньках студенческого корпуса. Но нет, не мой взгляд ловил Брайан, предаваясь воспоминаниям. Не мне он подмигнул, произнося последнюю фразу: «Однажды мы с Биллом решили, что ни одна девушка не уживется с нами». Щелкнув фотоаппаратом еще раз, его счастливая невеста подмигнула Брайану в ответ и улыбнулась.