Я надеялась, что ничего такого, чего не мог бы исправить разговор по душам. Так или иначе, Сима пообещала уйти из дому, чтобы оставить нас в квартире одних. На нейтральной территории, как она выразилась. Но когда Ричард явился, опоздав на двадцать минут, он отказался даже переступить порог.
— Ты ела? — отрывисто спросил он.
— Я не ем уже две недели, — ответила я.
— Да? Слушай, а я проголодался. Давай сходим перехватим чего-нибудь?
— Мы же хотели поговорить! Сима специально ушла, чтобы мы могли спокойно все обсудить.
— Поговорим в ресторане, — бросил он. — Пошли.
Но разговаривать в ресторане было невозможно. И вскоре я поняла, что Ричард именно этого и добивался. Кафе «Руж» в воскресный полдень. Боже мой! Да на самом популярном телешоу мы были бы в большем уединении!
Я тихонько сидела и слушала, как Ричард заказывает обед из трех блюд и просит подать все побыстрее. Он спросил, не хочу ли я чего. Я попросила официанта принести чашку чаю, но мне и этого не хотелось. Я смотрела, как Ричард ест острый стейк с аппетитом человека, только что покорившего Килиманджаро. Наш разрыв, разумеется, ничуть не повлиял на его аппетит. И в перерыве между блюдами, не дожевав еще хлеб, он бросил невзначай:
— Ну, как прошла свадьба?
— Спасибо, хреново, — сказала я. Что за дурацкий вопрос! — Я испортила лучший день жизни моей лучшей подруге.
— Как твои родители? — сделал он еще одну попытку.
— Ненавидят тебя.
— А. Слушай, а ты не звонила в Управление по поводу перепланировки моей квартиры?
— Что? — не поняла я.
— Ты не успела получить разрешение на перепланировку?
Мне хотелось схватить нож и вонзить ему в сердце. Хотелось схватить Ричарда за горло и ткнуть вилкой в глаз. Разбить тарелку и исполосовать ему лицо. Разбить бокал и вонзить осколки в пах.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой разрешение на перепланировку. Я пришла, чтобы поговорить о нас.
— Хорошо. Но ты звонила в Управление или нет?
— Нет!
Я заплакала. Ричард беспокойно заерзал на стуле, словно у него были глисты.
— Послушай, не надо плакать, — заговорил он. — Люди все время расстаются.
Люди все время расстаются? Это что, новая поговорка? Неужели он и вправду считает, что после четырех лет, проведенных вместе, люди расстаются — и все? Две недели спустя они вместе идут обедать, и она соглашается помочь ему достать разрешение на перепланировку его чертовой квартиры?
— Как ты можешь? — всхлипнула я.
— Что тут такого? — удивился Ричард, отправляя в рот огромный кусок лимонного пирожного. — Это может произойти с кем угодно.
— Что? Но мы же не кто угодно, Ричард! Мы же говорим о нас! О Малыше и Медвежонке! — Это были наши прозвища, но он не услышал боли в моем голосе. — Мы жили вместе. Мы любили друг друга.