Лечился я у тех же людей в Гранатове. В хате со старыми родителями еще жила женщина — вдова, ее мужа немцы убили. И у нее был сын, маленький мальчик, может года четыре ему было. Когда я ложился спать, то клал пистолет под голову. Малыш увидел пистолет и просит меня показать, как из него немцев стрелять. Я из пистолета магазин вытащил, дал малышу, он клацнул пару раз, еще так радовался! Потом забрал у него пистолет, вставил магазин обратно и опять положил под подушку. Утром стали делать мне компресс, посадили в самодельное кресло — у него была толстая дубовая спинка, еще мне под поясницу положили подушку. Сижу себе — ногу надо было где-то с полчаса держать. А мальчик подбежал, увидел, что я сижу, взял пистолет из-под подушки, а он у меня был на взводе. Слышу, у меня что-то за спиной — бах! Малыш кричит: «Я пімця вбив!» Еще не мог сказать «німця», говорит — «пімця вбив». А я слышу — что-то стукнуло мне по креслу. А оно вышло так, что кресло дубовое, спинка толстая и подушка — пуля прошла через спинку и в подушке застряла. А то была бы мне пуля в спину! Хозяева перепугались страшно! После этого я уже боялся пистолет оставлять, клал его в карман, потому что малыш может убытка наделать большого.
Как-то раз приехал «Залесный», дал задание подобрать на подготовку трех надежных хлопцев. На подготовке учили собирать мины с часовым механизмом — надо было на мины монтировать будильники. Эта подготовка проводилась аж в Маневицком районе, в селе Великая Осница — по-моему, в курене (батальоне — прим. А.И.) «Дубового». Мне надо было доставить людей в село, в назначенный дом, а оттуда уже их заберут. Станичные собрали два чемодана разных часов, подобрали двух человек и я повел их — где-то связные нас подвезут подводами, где-то идем пешком. Шли только ночью. Из оружия у нас были только пистолеты, задача была довести людей до места побыстрее, нигде в бой не вступать. Это была зима 1943—44 годов, морозы были крепкие, по 25–27 градусов. Добрались до села Малая Осница, там была река, а через нее был мост. А в это время как раз мадьяры бросили фронт, и немцы их отправили в тыл — они там охраняли дороги, мосты. И как раз на мосту были мадьяры, еще и вместе с немцами. Что же делать? Нам надо перейти на другую сторону, а уже рассветает. Нечего делать — на связь зайти не успели, зашли в одну хату недалеко от моста, там хозяин говорит: «Вон прямо на той стороне реки Великая Осница. Идите прямо через реку, лед толстый!» А снег метет! Я иду первый. Зашли на середину реки, и я попал на прорубь, ее снегом замело. Я палкой хотел попробовать, крепкий ли лед, а снег обвалился, и я с головой — в реку! Хлопцы подскочили, меня вытащили из воды, на мне сразу лед намерз. Я говорю: «Хлопцы, давайте заходить в первую попавшуюся хату!» Заходим в хату, а там тетка топит в печи соломой. Высушили мою одежду, дали горячего молока. Сижу в хозяйском кожухе, пистолет в кармане. Потом стал у окна, смотрю — идут два мадьяра. Я спрашиваю у тетки, где у них можно спрятаться. «Ай, зачем от них прятаться? Они ходят, яйца собирают — не бойтесь!» Зашли они в хату, а тетка была такая боевая, кричит им: «Чего вы пришли?! Что вам надо?!» У одного мадьяра в руке целая корзина гранат, он говорит: «Меняю одно яйко на гранату». А у второго пистолет, показал его, говорит: «Бутылка самогона». Тетка на них: «Убирайте эти бомбы из хаты! Нате вам два яйца — и идите отсюда!»