— Почему?
— Был еще один джентльмен. Сегодня суббота? Значит, это случилось в четверг. Он тоже расспрашивал меня про матушку Блай: что она, да как, — а я ему ответил, что она поехала проведать сына, и тогда он начал выяснять, где живет сын. — Мистер Бересфорд помолчал. — Очень любознательный был джентльмен, только от меня он мало что узнал. Представьте, даже полпинты не заказал… Видимо, трезвенник.
В голове Фена мелькнула идея.
— Он, случайно, был не из школы?
— Наверное, сэр. Учителя иногда сюда заглядывают — благо тут недалеко — пропустить пинту-другую. Но раньше я его здесь не видел.
— Можете его описать?
— Мужчина в возрасте, худой, жилистый, с седыми волосами.
Описание было расплывчатым, но походило на Лава. А раз так, подумал Фен, у них появился намек на связь между смертью миссис Блай и убийствами в школе. Связь, которая до сих пор была основана лишь на его догадках.
— Что еще интересно, — продолжил мистер Бересфорд, — то, как он отреагировал, когда я сказал, что ничего не знаю о ее сыне. Он с досадой щелкнул языком и вообще вел себя так, словно это его огорчило. Потом спросил, не знаю ли я, когда вернется матушка Блай, и я ответил, что в субботу. Это его немного успокоило, и он ушел, даже не пожелав мне доброго утра. Вот так.
Он сделал большой глоток пива, словно заливая давнюю обиду, а Фен спросил:
— Значит, миссис Блай находилась в отъезде?
— А я вам что говорю? — Мистер Бересфорд посмотрел на профессора со скорбным удивлением, точно усомнился в его умственных способностях. — Она поехала навестить своего сына — дайте-ка припомнить, — ну, да, в среду. Точно в среду. В среду утром она ждала автобуса в Кэстривенфорд. «Снова уезжаете, матушка Блай?» — спросил я. «Только до субботы. В субботу вернусь». И она вернулась — сегодня утром.
Из чего следует, заключил Фен, что сын живет где-то недалеко. Он поинтересовался, на какие средства жила миссис Блай.
— На пенсию, — ответил мистер Бересфорд. — Ну, и сын ей иногда помогал. Иначе откуда она брала деньги на выпивку?
— Вы не знаете, у нее было в доме что-нибудь ценное? Какие-нибудь дорогие вещи, которые могли привлечь воров?
— Сомневаюсь, сэр. Все, что ее интересовало, — это выпивка. Она продала бы душу за бутылку джина.
— Но я заметил, что у нее в кухне стоит новая плита.
Хозяина, видимо, тоже смущало это явное противоречие.
— Вы правы, — пробормотал он. — Странно. — Последнее слово он произнес с суровым осуждением, словно подводя итог всей истории человеческих причуд. — Мистер Тавернер, — добавил он, — вот кто должен быть в курсе.