— Подождите. — Директор нахмурил брови. — Откуда Гэлбрейт мог узнать о Брэнде?
— О, мой дорогой Гораций, — простонал Фен, — раз уж он знал про невидимые чернила, то, наверное, мог догадаться, почему исчезла Брэнда?
— Да, конечно, — сконфузился его собеседник. — Извините.
— И тут произошло совершенно неожиданное событие. Брэнда действительно оказалась жива, и моя ловушка захлопнулась раньше времени, застав меня врасплох. Кто-то попытался убить девушку. И это стало неопровержимым доказательством виновности Гэлбрейта.
— Каким образом?
Директор явно боялся снова попасть впросак, но решил выяснить все до конца.
— Единственная связь Брэнды с данным делом заключалась в том, что она видела, как Сомерс украл кислоту из шкафчика в кабинете химии. Если бы она выжила, то могла бы рассказать об этом нам, а мы бы стали выяснять, зачем ему это понадобилось, полистали бы научные справочники и в конце концов пришли бы к выводу, что он хотел изготовить невидимые чернила. Но единственным человеком, чья свобода и безопасность зависели от того, выплывет ли наружу правда о чернилах, являлся Гэлбрейт: после смерти Сомерса только он имел мотив для убийства Брэнды. Думаю, не нужно объяснять, что на самом деле он ошибался и раскрытие уловки с чернилами не имело большого значения для его поимки. Но разговор с Уимсом заставил его думать, будто дело обстоит именно так, и если его драгоценное алиби будет разрушено, он потеряет все.
Фен сделал паузу, чтобы взять новую сигарету, а директор со вздохом откинулся в кресле.
— Потрясающе, — восхищенно пробормотал он.
— Вовсе нет, — возразил Фен, на сей раз без ложной скромности. — Несмотря на обилие деталей, дело с самого начало было ясным и простым. А вот за то, что я имел глупость отправиться в Мелтон-Чарт без оружия, мне следует намылить шею.
— Хорошо, — кивнул директор, — а теперь перейдем к последовательному ходу событий. Кое-что насчет рукописей мне не совсем понятно.
— Боюсь, тут мы не сможем обойтись без домыслов, — предупредил профессор. — Все главные участники драмы мертвы, поэтому некоторые эпизоды можно восстановить предположительно. Но в целом реконструкция событий выглядит примерно так.
Все началось в прошлый понедельник в пабе «Маяк», когда Тавернер в случайном разговоре рассказал Сомерсу о найденном манускрипте и, возможно, упомянул его заголовок: «Вознагражденные усилия любви». Сомерс — как мы помним, учитель английского, — сразу заинтересовался новостью и во вторник вечером навестил миссис Блай, чтобы выяснить, как обстоят дела. Решив, что игра стоит свеч, он спросил миссис Блай, сколько она хочет получить за свою находку, и та назвала цену — сто фунтов. Скорее всего, вначале это была просто шутка, но, увидев, как сильно заинтересован Сомерс, она настояла на этой сумме. Сомерс, поторговавшись для виду, видимо, предложил ей чек, но миссис Блай отнеслась к этому с подозрением и потребовала наличных. «Хорошо, — согласился он, — я возьму деньги в банке и принесу их завтра». А она, видимо, ответила: «Нет, завтра я поеду к сыну и вернусь только в субботу, тогда и принесете деньги».