— Разговаривая с Адамом, он следил за дверью? — спросил Фен.
— Да, краем глаза, — буркнул сторож.
— И я тоже, — сказал Адам, — могу поручиться, что за это время ничего не происходило. Я бы определенно увидел, если кто-то вошел или вышел из гримерной Эдвина. Света было достаточно из комнаты Фербелоу.
На румяном лице профессора явно читалось удовлетворение.
— У меня два вопроса к инспектору. Был ли рядом стул, с которого Шортхаус спрыгнул, если решил покончить с собой?
— Да, сэр. Высокий табурет, какие имеются у стойки бара. По словам Фербелоу, табурет принесли из бутафорской. Сейчас он изъят и отправлен на экспертизу. Когда доктор Шанд вошел в комнату, табурет был повален.
— А как насчет отпечатков пальцев? На крюке у потолка их обнаружили?
— Нет.
— Понятно. — Фен задумался. — Фербелоу, вы слышали стук упавшего табурета?
— Слышал, сэр. Но тогда не обратил внимания.
— В какое время это было?
— Примерно за пять минут до прибытия доктора. Хотя, может быть, это было еще до того, как я поговорил с мистером Лангли. В общем, не помню.
— И еще одна деталь. Инспектор, вы упомянули о бутылке с джином, которую отправили на экспертизу.
— Вместе с остатками джина в бокале, профессор Фен. Это обычная процедура.
— Видимо, Эдвин Шортхаус действительно покончил с собой, — медленно проговорил Адам. — За комнатой наблюдали начиная с десяти минут двенадцатого, и, когда туда вошел доктор Шанд, там, кроме повешенного, никого не было. А в десять минут двенадцатого он никак не мог быть мертвым, ведь в таком случае его сердце продолжало бы биться еще целых двадцать минут, что невозможно.
— Вот именно, сэр, — отозвался инспектор. — Самоубийство, по моему мнению, единственная разумная версия.
— Мне бы тоже хотелось в это верить, — произнес Фен, как будто разговаривая сам с собой, — но…
Его прервал стук в дверь, которую открыл Фербелоу.
В комнату влетел, — именно влетел, иного слова не подберешь, — невысокий возбужденный человечек с портфелем. И воззрился на присутствующих с нескрываемым торжеством.
— Итак, позвольте огласить результаты. Превосходно поработали, превосходно. И очень быстро. Такие сделаны аккуратные разрезы, такие добросовестные анализы…
— Это доктор Рашмоул, — уныло произнес Мадж.
Доктор огляделся и с решимостью схватил стул, как будто собирался испытывать его на прочность.
— Я, пожалуй, сяду вот сюда. Думаю, вам не терпится все поскорее узнать. Сейчас достану. — Он порылся в портфеле. — Вот заключение патологоанатома и результаты анализа джина. То, что такой напиток вреден для печени, это очевидно. И вот кое-какие выводы по поводу одежды, присланной из полицейского участка. Начнем с причины смерти. — Доктор Рашмоул достал несколько машинописных листов. — Так, значит… повреждение второго и третьего шейных позвонков. — Он глянул на присутствующих. — Ну, те, что на шее. Ладно, сейчас не время для шуток. Заключение патологоанатома зачитывать?