— Понятно.
— Приехали они где-то в половине одиннадцатого. Мы пили кофе. А в одиннадцать эти двое подхватились и куда-то сбежали.
— Что значит сбежали?
— А то и значит, — ответил Уилкс. — Сидели, сидели и вдруг засуетились, наверное, была причина. Так ведь просто не станешь срываться с места. Вернулись не раньше половины двенадцатого.
— Ушли и вернулись вместе?
На это Уилкс ответил снисходительным кивком.
— Они как-то объяснили свое отсутствие?
— Позвольте вспомнить. — Уилкс задумался, блуждая взглядом по вестибюлю. — Да. Шортхаус по секрету признался мне, что собирался убить своего брата.
Фен усмехнулся:
— Но вы, разумеется, восприняли это как шутку?
— Да нет, он, когда говорил, мне показалось, не смеялся.
— Ну, не обязательно смеяться. Шутить можно и с серьезным видом.
— Не знаю. Может, он и вправду это сделал.
— Он не он, но кто-то сделал определенно. — Фен встал. — Ладно, удачно вам сегодня напиться.
— Выходит, у Чарльза Шортхауса и Беатрикс Торн нет алиби, — сказал Адам, когда они отошли на некоторое расстояние.
— Так же как у Стейплтона и Джудит Хайнс, — заметил Фен.
На пути к лифту их догнал посыльный и передал записку.
— Боже, — воскликнул Адам, — оказывается, сегодня назначена репетиция. В театре беспокоятся, почему меня нет. — Он посмотрел на часы. — Я уже опоздал, но постараюсь скоро быть там.
— А где ваша жена?
— Наверное, где-то здесь. Пожалуй, я перед уходом пойду посмотрю, как она.
Адам подошел к стойке:
— Пожалуйста, ключ от семьдесят третьего номера.
— Миссис Лангли взяла его, сэр, примерно час назад.
— Значит, она наверху. — Он повернулся к Фену: — Давайте зайдем на минутку.
Они поднялись в лифте, Адам постучал в дверь. Никто не отозвался.
— Странно. Неужели она ушла куда-то с ключом?
Он постучал снова, и через несколько секунд оттуда донеслось:
— Кто там?
— Дорогая, это я.
— Ты один?
— Нет, со мной профессор Фен. А ты что, не одета?
Дверь распахнулась. В проходе стояла Элизабет, часто дыша, бледная.
— О… Адам…
Он ее обнял.
— Что случилось, дорогая?
Пытаясь подавить слезы, она с трудом улыбнулась:
— Понимаешь… кто-то хотел меня отравить.
Гостиная была типовая, как в любом другом отеле такого класса. Шторы на окнах, жалюзи, многочисленные светильники, половина из которых были не нужны.
Фен небрежно повесил на вешалку у двери свою шляпу и устроился в кресле. Закурил. Затем посмотрел на Элизабет:
— Итак?
— Аконитин, — коротко ответила она и кивнула на поднос, где стояла полная чашка. — В чае.
— И как вы догадались? — спросил Фен.
— Отпила небольшое количество и подержала во рту. Через пару секунд губы стали неметь.