Мила ты, речка горная,
Днем светлая, в ночь черная,
Душевна, говорливая.
И в горе, и счастливая.
Когда кипишь вся в ярости,
Когда сияешь радостью,
Зовешь вперед стремниною,
Врачуешь тишью милою.
Мила в горенье, что свеча,
Родная речка Бурульча.
Зачаровала тетя Катя всех своим рассказом. Застыл с бескозыркой в руках Клемент Медо. Иозеф Белко, Цирил Зоранчик, Саша Пухер и Антон Ланчарич, обнявшись, не сводят глаз с лица сказительницы. А она стоит в кругу сухонькая, неприметная. Неровно освещенное дрожащим пламенем костра лицо спокойно, мудро.
— Думаю, сыны мои, что матери, творившие эти легенды и сказы, слова из сердца брали, из самых глубоких его глубин. Вот мы и просим: наши приветы передайте вашим матерям прямо в их сердца. Может, от этого народы наши станут еще ближе.
— Позвольте мне! — вдруг вскакивает Борис Голубев. — Я тоже хочу сказать. Это командир Юрьев Иван Иванович сочинил. Можно?
…Под рукой ли дрогнет ветка,
Затрясется ль на ветру,
Мать — к окну: не сын ли ходит
По пустынному двору?
Читает Борис просто и выразительно. А под конец, когда ожидания матери завершаются счастливой встречей с сыном, голос чтеца звучит восторженно:
— То явились партизаны
В полоненное село.
За окном — стрельба. Огнями
Все село вдруг зацвело.
Мать бежит к дверям скорее.
— Мама, мама! Дверь открой!
У порога — немец мертвый,
На пороге — сын живой.
Выступление Бориса заканчивается овацией. Чтец взлетает в воздух — качают его словаки. Потом заявляют:
— Боря! Давай нам цю балладу! Где она записана?
— Вот где! — бьет себя по лбу Борис.
— Ну, тогде бери листа и пиши. Без цей баллады мы не полетим.
Голубев принимается писать, а словаки затягивают песню:
Тиха ноц, красна ноц, ясна е,
Партизан пушку свое набье…
Словацкий народ не один, говорит песня, вместе с ним против фашистов воюют «братья русы, сербы ай поляци». На смену словацкой песне приходит русская.
Не составляли мы программы этих проводов. Но как хорошо все сложилось! Наши люди нашли самые нужные слова для братьев-словаков на прощанье, нашли самые душевные песни. Пусть передадут они народу своему и неукротимость горной Бурульчи, и мощь матушки Волги, и любовь к Родине советской.
А вот и самолеты. Последние торопливые объятия, напутствия… Старт, традиционный прощальный круг, мерный затихающий рокот моторов в небе.
Не торопимся покидать аэродром, стоим на высоте и, затаив дыхание, слушаем этот далекий рокот. Остались позади почти год боевого содружества, встречи, которые не забудутся. Расставание… Оно тоже вечно будет жить в наших сердцах.
Словаков ждут новые дороги. Много дел еще впереди и у партизан.