А враги уже рыщут в полусотне метров. Но день постепенно угасает. Сначала улетел самолет. Постепенно разъехались и каратели. Правда, степь еще шумит гулом моторов и хлопками выстрелов, но ребята приободрились. Они знают партизанскую мудрость: солнце книзу — нос партизана кверху.
По-летнему долго тлеет полоска вечерней зари. Вот уже она затягивается шторками плотной темноты.
В селе и тут, на толоке, рядом с околицей, становится темно и тихо. В курае где-то совсем близко завел песню сверчок.
Но вот слух уловил шорох шагов, рука Михаила сразу же легла на оружие.
— Ребята, вы тут?
Курай отвечает все той же песней сверчка.
— Ребята! — раздалось еще ближе. Женщина подошла прямо к кураю. Стало понятно: жители видели место, где еще утром зарылись партизаны. Следом появились и другие крестьянки. Они заботливо перевязали раны, накормили и напоили партизан.
— В селе Джага-Мамыш[25],— рассказывали женщины, — рота жандармов. На день лучше остановиться под Бешаранью. Там дикие степи и каменные карьеры. Но нет воды. В ночное время ее можно добыть во дворе ветеринарной лечебницы. Дальше к лесу идти лучше всего степями вдоль речки Зуйки. Можно и Киркской долиной, если держаться западной стороны.
— А застава есть на мосту? — спросил Михаил Беляев, вспомнив о старике, который предупреждал об опасности.
Есть, оказывается, застава, даже две: одна на железнодорожном мосту за Андреевкой, а другая на шоссейном, переброшенном через реку.
Узнав дорогу, партизаны стали готовиться в путь, а женщины заботливо помогали им.
Тяжелым был этот рейд. Дорогой ценой заплачено за удары по врагу. Впереди еще немало маршей и бросков. Будут и стычки с врагами, и новые потери. Начиная бросок в лес, Михаил Беляев и его друзья готовят себя к новым испытаниям. И как нужны были сейчас партизанам слова этих незнакомых заботливых женщин! Каждое прикосновение их добрых рук как будто прибавляло силы, и сколько невысказанных теплых слов унесли в своих сердцах партизаны! Чьи-то матери, сестры, спасибо вам!
Храбрость — это до конца осознанная ответственность.
П. Павленко
В гущине высоких трав, щедро залитых лунным светом, три человека с вещевыми мешками на спинах склонились над четвертым, лежащим на земле.
— В ушах крови нет, — тихо говорит Сакович. — Значит, просто контузило парня. Степан Рак лежит неспокойно, то и дело мотает головой, будто пытается что-то вытряхнуть из ушей, тянется к ним руками. Вдруг он начинает что-то говорить, но так медленно, тихо и шепеляво, что трудно понять. Какую-то фразу он повторяет несколько раз. Наконец, слова становятся отчетливее: