Вскоре когда привели в чувство того человека за стеной, высокая рыжеволосая женщина прошла, снова мимо его приоткрытой больничной палаты даже не обратив на него лежащего там внимание. Или, может, сделала вид, что не заметила Алексея. Просто простучав высокими каблучками туфлей по пластиковому полу, она прошла мимо.
На той рыжеволосой женщине было темно-серое платье на перекрещенных широких лямках на полуоголенной ее узкой спине и такой же полуоткрытой груди. Она прошла мимо его палаты быстрыми шагами. И, по-видимому, ушла совсем их блока Х50. А с ним Алексеем осталась вторая, по имени Юлия.
Она осталась с ним и вела, какие-то возможно личные записи в какую-то тетрадь, стоя у пластикового легкого столика здесь же в палате.
Она осталась с ним в его больничной палате. Осталась с Алексеем. Мимо которой, бегали маленькие разных возрастов ребятишки. Живые человеческие ребятишки. Приведенные сюда в медблок, видимо на уколы, и медосмотр. И были еще какие-то женщины. Живые настоящие женщины. Похоже из пленных Скайнет. Но на почти вольном поселении. В белых халатах как врачи или нянечки воспитатели. И исключительно здесь в пристроенном, рядом с блоком Х50 детским садиком и в другом крыле Х50 с множеством переходов и коридоров. Они догоняли самых маленьких бегающих с визгом ребятишек. И, схватив их, уносили в тот садик, чтобы они не путались здесь под ногами доктора Карла Эванса и его медбратьев, которые прошагали мимо палаты Алексея следом за той рыжеволосой красивой зеленоглазой женщиной на высоких каблуках туфлей.
Он Алексей спросил Юлию, сколько он уже тут?
— Более трех недель — ответила она ему. И это Алексея ужаснуло. Он уставился в черный из твердого пластика больничный пол своей одиночной палаты и замолчал. Зная, что его наверняка потеряли, раз не нашли его мертвым. И это его еще больше напугало.
— Ты здесь с шестнадцатого апреля, а сейчас уже пятое мая. Ты был все это время в состояние комы — произнесла ему Юлия — Я думала, что доктор Карл Эванс, и я не выведем тебя из нее.
Она посмотрела на него, осунувшегося и в растерянности, сидящего на своей постели своего подопечного больного Егорова Алексея и добавила, может, чтобы приподнять ему настроение — Но, если хочешь, я могу похлопотать. И тебя оставят здесь в этом блоке Х50. Попрошу Верту, и она разрешит это сделать.
— Верту? — поинтересовался, вдруг прейдя в себя и, услышав ее Алексей — А, кто это? Он оторвал от пола свои синие глаза двадцатилетнего мальчишки и посмотрел на Юлию.
— Ты ее уже сегодня видел здесь в этой больнице, Алексей — произнесла, вдруг неожиданно и как-то прямолинейно назвав его по имени Юлия.