* * *
— Уже проснулась? Долго же ты. Видать крепкая была дурь, — Гвиневра сидела рядом с ней, укрыв ее одеялом и прижав к себе, — какая же я дура, что отпустила тебя в одиночку. Хотя и ты хороша, неужели их дурман от травяного чая не отличила?!
— Они заставили, — голос Инари был слаб, словно после долгой болезни.
— Проклятье. Проклятье, проклятье, проклятье! — В голосе Саламандры сквозила злость, — что они сделали?
— Рядом некроманты.
Саламандра неверяще посмотрела на нее, после чего нахмурилась.
— Теперь все понятно. Показное дружелюбие ведь не просто так появилось. Но некроманты! Почему эти дуры просто не ушли?! А ты в этом уверена?
Вместо ответа Инари лишь прижалась к ее теплому бочку, слабо всхлипывая.
— Тише лисенок. Тише. Все позади.
— Она сказала, что они будут здесь уже завтра. Мне страшно.
Саламандра лишь произнесла несколько слов, от которых Инари покраснела бы, будь у нее на это силы.
— Опять у нас все плохо. Хорошо малыш, слушай. Во время драки держись поближе ко мне, стой за моей спиной. А когда я крикну «Беги», то умчишься в деревню, не оглядываясь назад, и ни в коем случае не останавливайся. Понятно?!
— Да.
— Я серьезно. Даже если увидишь, что меня нет рядом. Просто беги. Встретимся позже. За меня не волнуйся. И даже не думай использовать свою магию провоцируя их на атаку, иначе все уши пообрываю потом!
— Хорошо, — лисичка вновь прижалась к теплой чешуе Саламандры. Огонь, что мог в бою опалить доспех, прожигая до костей, сейчас лишь согревал и был почти мягким на ощупь.
— Вот выпей этого. Тебе станет лучше. Не бойся, это всего лишь отвар лесных трав.
— Почему ты так заботишься обо мне? Ты же всего лишь наемник, — Инари с трудом открыла слипающиеся глаза, отмечая как костер внутри хижины подчеркивает морщинки в уголках глаз стареющей женщины.
— С тобой не скучно, к тому же ты напоминаешь мне о дочери, — голос воина вдруг стал нежным и отстраненно далеким, словно она сейчас была далеко-далеко.
— Дочку? Ты никогда не рассказывала о ней.
Гвиневра улыбнулась, погладив Тарквинию гордую по ее длинным волосам.
— Расскажу, когда выпутаемся из всего этого.
Инари лишь вздохнула и, прижавшись к ней еще крепче, закрыла глаза. Минуту спустя Гвиневра услышала ее мерное дыхание.
Ее дочка. Такая же гордая, хвастливая, амбициозная и энергичная. В уголках глаз появились слезинки. Как же ей ее не хватает. Упрямая как осел, она не слушала ничьих предупреждений, даже тогда, когда она чуть ли не кричала на нее.
Ей приглянулся один парень из деревни. Такой же подтянутый, мускулистый и с примесью изрядной гордости в глазах. И эта дура решила испытать его в бою, присоединившись к местным оркам во время рейда. Чтобы в честном бою скрестить с ним мечи, продемонстрировав ему свою отвагу и доблесть.