Под знаменами Аквилы (Инаба) - страница 62

Третье… третье… Нет никакого третьего! Как первого со вторым! Боги! Все эти догадки даже отдаленно не похожи на правду. Она лишь обманывает саму себя. Да, вервольфы может и дикий народ, но смогли бы понять что она спрашивает их о саламандре. В груди вновь натянулся стальной трос страха.

5 минут. 10 минут. Час.

Один час. Не менее. Страх постепенно сменяется усталостью. В камере невыносимо холодно и в окоченевших пальцах появляется ломота. Иногда через силу приходится заставлять себя сделать хоть пару кружков по камере, чтобы не уснуть.

Спустя два часа размеренный ритм камеры наконец нарушается. Одна из стен отходит в сторону, обнажая стальные коридоры тюрьмы, где они очутились. И сквозь открытую дверь в коридор заходят три механических человека из тех, что вчера устроили бойню.

Они медленно идут, не оглядываясь по сторонам, пока не доходят до камеры с надписью «09–01».

Молодая вервольф внутри угрожающе приподнимает верхнюю губу, демонстрируя свои острые зубы. Ощетинившаяся шерсть и поза готового к прыжку зверя. Тарквиния даже может увидеть, как под кожей перекатываются напряженные до предела стальные мышцы. Сейчас она напоминает туго натянутую струну. Дикарка явно не питает иллюзий по поводу их намерений. И вот, дверца камеры открывается.

Как только щель становится достаточно широкий, вервольф решается на отчаянный прыжок. Сильные ноги посылают тело в двухметровый полет и словно распрямившаяся пружина она устремляется к своему врагу.

Мечты о муже и любовнике остались в прошлом, да и какие мечты могут быть об этой консервной банке? Сбить с ног, выцарапать глаза и бежать, бежать подальше от этого ужаса.

Прекрасный план разбивается о реальность. Тарквиния не верит своим глазам, видя как рука железного человека с нечеловеческой быстротой останавливает оборотня, ловя дикарку в полете за горло. Когти вервольфа безрезультатно скребут по красному плащу что отказывается рваться.

Железный голем, кажется, даже не обращает внимания на ее попытки освободится. Он медленно разворачивается, закрывая за собой дверь в клетку. После чего также медленно уходит, все еще сжимая в руках вопящую от ужаса мамоно.

Дверь в темницу вновь закрывается.

Настроение в зале меняется. Теперь пленники объяты ужасом. Кто-то взволнованно ходит по своей камере, неустанно нарезая круги. Кто-то шепчет молитвы лесным духам. Они жили стаей не один год. Пусть и не всегда дружной, но стаей, где каждый видел в другом защитника. Теперь их хотят забрать по одному. В неизвестность. Где явно нет ничего хорошего.

Внутри вновь появился этот противный внутренний голос, что пробуждается наверно у каждого существа, когда дела идут плохо.