По телу проскальзывает дрожь когда она замечает, что спина под его плащом непрерывно шевелится, словно там свило себе гнездо сборище змей. Он долго, наверно с минуту, задумчиво смотрит на Тарквинию, после чего кивает, словно соглашаясь с самим собой и указывает на нее своей все еще человеческой рукой, кожа которой напоминает старый иссохший пергамент, а один из пальцев украшен массивным перстнем.
Все понятно и без слов. Она следующая.
* * *
Тот день разделил жизнь на «ДО» и «После».
Тарквиния с грустью смотрела, как последний ком земли с глухим стуком упал на могилу их родителей. Разум отказывается верить в происходящее. Этого нет, это произошло не с ними, это чужие похороны, а ее родители еще придут. И ей сейчас нужно идти домой, сделать капитальную уборку, убрать те журналы обратно на место…
Из оцепенения ее выводит тихий голос сестры: «Пойдем домой?».
— Что? А. Да, пойдем, — Тарквиния медленно идет, едва переставляя ноги. Она чувствует, что еще немного и упадет прямо на дорогу. Лишь когда она видит калитку от входа в родное поместье, к ней возвращается восприятие реальности.
Дом теперь выглядит пустым. В ящике для писем лежит письмо их бабушки: она интересуется их состоянием и просит навестить при первой возможности. «Нам нужно разобрать бумаги и решить вопрос с наследством»: Тарквиния медленно читает ее формальный стиль и лишь теперь ощущает весь ужас ситуации.
Мамы больше нет. Как и папы. И не будет. Они не придут ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Больше никогда.
Она садится на диван, чувствуя как стены родного дома вдруг кажутся ей чужими без родителей. Хочется уснуть и не просыпаться. Она закрывает глаза, мечтая что утром проснется, и это все окажется дурным сном.
Внезапно она чувствует, как ее сестра садится рядом, и крепко обнимает ее.
— Мама всегда меня обнимала, когда мне было грустно.
Тарквиния смотрит на нее, видя как в свете луны на ее детском лице застыла твердость, которую она бы никогда не ожидала от такого нежного возраста. И впервые со смерти родителей на лице инари появляется легкая улыбка — в последний раз мама обнимала её дней за десять до той ссоры после дня рождения сестры, из-за которой между ними пролегла глубокая пропасть.
Внезапно Тарквиния понимает, что ужасно голодна: «Я приготовлю чего нибудь поесть».
Ливия смешно кивает и лишь теперь Тарквиния видит что в ее глазах застыли слезинки а губы предательски дрожат. Ее сестре больнее даже больше чем ей, но она сдерживает себя. Сдерживает свою боль внутри ради нее. Ради Тарквинии. Той, что редка заканчивала фразу, обращенную к ее сестре, не вставив обидную колкость.