В это время, остальные стазис камеры, рассыпанные по всему кораблю, получили сигнал на пробуждение жизни, что до этого безмолвным грузом покоилась внутри. Долгие годы спокойного сна были забыты. К жизни пробуждались фанатики, чья священная миссия должна была вскоре исполниться.
В голове раздался холодный металлический голос: «Расчетное время прибытия- 259 200 стандартных минут Святой Терры.» Магос еще раз перепроверил жизненно важные показатели корабля. Если все пройдет как надо, то Имперцы даже не поймут, куда подевалась их цель.
* * *
Корабли медленно состыковались.
— Сэр, посадочный челнок готов!
Вебер еще раз осмотрел команду, что первой ступит на борт космического скитальца механикусов. Если подумать, то всего лишь жалкая горстка, замахнувшихся на деяния, достойные самого примарха. Шестеро заблудших душ, бросивших вызов Империуму ради блага всего человечества.
— Отключение гравитации через три… два… один!
Инквизитор почувствовал легкий толчок, а затем, как все его грузное тело вдруг обрело необычайную легкость. Стыковочный ангар отключил поля искусственной гравитации и вскоре сотни погрузочных барж устремятся из родительского корабля на встречу с судьбой.
В неярком искусственном освещении его взгляд скользнул по до боли знакомой внутренней отделке — отдраенным до блеска символам святой инквизиции, выполненным из чистого серебра и потускневшем убранстве челнока премиум класса. На мгновение, он вновь представил себя молодым аколитом на первом самостоятельном задании. Он устало прикрыл глаза и, откинувшись на кожаном сидении, начал мечтать о том дне, когда его жизнь станет хоть чуточку спокойней.
Тишину посадочного челнока нарушил голос его первого заместителя.
— Надеюсь у них есть нормальная еда. Эй, ушастый, ты не мог предупредить нас о прилете того фанатика? Глядишь и не оказались бы непонятно где, с непонятной перспективой.
Голос принадлежал суровому и недовольному детине, чьё лицо было покрыто татуировками, а в одной из глазниц торчала довольно уродливая аугментика. Он с ухмылкой посмотрел на эльдара, обнажив ряд кипенно-белых и острых как у акулы зубов, и, видимо, не успокоился бы, пока не спровоцировал того на конфликт. Обернувшийся на звук инквизитор, смерил аколита взглядом, словно пытаясь удостовериться, что мозговая порча нургла не добралась до него. Взгляд не остался незамеченным.
— Знаешь, проведя с тобой столько времени и убив не одного еретика, я начал думать, что к ренегатству автоматически прилагаются деньги, власть и женщины. А взамен получаю компанию чокнутых железяк. Такое чувство, будто жизнь меня опять надула.