В её голосе снова зазвучали странные, холодные и властные нотки.
— Да, — поспешила согласится Марина, понимая, что Олимпия опять поменяла настроение.
— Вот и хорошо. Удачно погулять.
И Олимпия исчезла в красной дымке, которая растворилась через секунду после её исчезновения.
— Наконец она ушла, — облегченно сказал Даниэль.
— Чем она занимается, что у неё такое настроение? — поинтересовалась Марина.
— Она спонсор моего отца и его можно сказать начальник. А больше знать тебе не нужно, — ответил тот. — Может не будем говорить о ней.
— Как хочешь, — пожала плечами Марина. — Боюсь гулять у нас не получиться.
— Почему? — удивился Даниэль.
— За окном мороз, а все мои вещи теплые остались в общежитии, — ответила она. — Олимпия телепортировала меня, а про вещи забыла.
— Тогда может просто покатаемся по городу? — поинтересовался тот.
— Давай, — согласилась Марина.
Властитель галактики Никон Отеран сидел в своем кабинете. Он проснулся снова рано утром. Снова его разбудила боль в его треугольнике. Она мучила его последние несколько месяцев, с той самой ночи, когда ему приснился тот сон, странный и такой реальный. Мучила не как обычно приступами, но теперь постоянно, а приступы стали ещё более сильными. Иногда доходило до появления красных пятен перед глазами, однако в обморок он не падал. Опять это проклятое проклятие мешало.
Сидя в своем кабинете он размышлял снова о том сне. Эти мысли теперь постоянно стали его донимать и только они могли хоть немного притупить ту боль, что жила в нем. У Никона складывалось такое ощущение, что треугольник хотел ему что-то сказать. Что-то очень важное. Этот сон и эта боль были связаны с Олимпией. Ведь почему-то треугольник реагировал на неё не так, как на всех остальных.
Никон совершенно запутался. Он не мог понять, почему проклятие не оставит его в покое. Кроме физической боли, которую он испытывает с самого своего рождения. Проклятие нашло ещё одну точку — душевную боль и теперь давило на эту точку. Никону было очень трудно и больно вспоминать о своей возлюбленной. Она была для него светом во тьме проклятие. Она делала его жизнь осмысленной и счастливой, заставляла почувствовать все краски жизни, давала шанс стать настоящим человеком.
Никон стал снова анализировать тот сон. Так, причем здесь часы, Г.М.Т. и кристалл. Ладно, последние две вещи он ещё понимал, но вот, причем тут эти странные часы, отсчитывающие не ясно что, Никон понять не мог. Мобильный связывал его со своей возлюбленной, как и кристалл, но часы он вообще впервые в жизни видит. Башня. Да, центральная пирамида не зря ему тоже приснилась. Это место Никон ненавидел больше всего. Именно в этом месте на его семью было наложено это треклятое проклятие. Именно это место было тем пунктом, после одного обязательного посещения которого Властители погибали один за другим в четко определенный момент — момент рождения следующего Властителя, следующего носителя проклятия. Это место ненавидели все Властители, даже Никон, но у него с этим место были связаны и другие воспоминания. Его возлюбленная встречалась с ним не так часто. Поэтому они больше всего разговаривали по Г.М.Т. Никона неоднократно ловили на этом его советники и маги, и дело доходило, чуть ли не до отбирания мобильного. Никон, после очередного срыва разговора сильно разозлился и телепортировался сам, добровольно в эту пирамиду, черную пирамиду, неподвижно парившую над древним замком правительства и по совместительству домом Никона. Эта пирамида приняла его и укрыла от посторонних. Там он, сидя за отчетами на скамейке, часами на пролет разговаривал с Олимпией.