Но башня помнила Дракона, именно его шаги были последними и все еще отдавались в памяти стертых ступеней. Внутри, как обычно, сыро, винтовая лестница склизкая от влажного мха и травы. Небольшая круглая комната, маленькое стрельчатое окно, затянутое заплесневелой тряпкой. Линялое большое кресло угрюмым троллем сгорбилось в углу. Локарис первым делом передвинул его, потом смахнул мусор с покореженного временем стола, расчистил старое кострище на полу.
В щелях башни обитала своя жизнь, деловито бегая в сырых туннелях. Громада древнего леса ощущалась даже через стену, оглушала Странника после его долгого отсутствия. И не мудрено, лес обитель древней Силы — кладбище богов.
Дракон быстро справился с костром, обложил камнями, сдернул с окна тряпку. Он наслаждался тем, как его природа открывается в родном мире. Как его энергия, искрящаяся паутина, как он объяснил Норману, распрямляется, как каждая нить вплетается в родное пространство, как мир снова объединяется с душой и разумом Локариса.
Одна из этих незримых нитей дернулась, и Дракон, как паук, насторожился. Привязалась, значит — сам виноват, знал, что делится слишком ценным, слишком сильным. Существо было не молодым волчонком-одиночкой, но так же тряслось в густой темноте леса, так же втягивало носом пронзительный ночной воздух, пытаясь понять, что будет дальше и куда бежать, чтобы выжить.
В высоких кронах ухнул филин, и вся природа существа сжалась, вспыхнула алым страхом, паникой. Но существо не побежало, у него не было выбора, оно лишь прижалось к стволу старого дерева и замигало отчаянными ударами сердца.
Тогда Дракон поставил на огонь котелок с дорожным чаем, повесил пару сарделек, и покинув согретую башенку, спустился по винтовой лестнице.
— Могли бы дать тебе одежду к случаю… — сказал он, продравшись через молодой кустарник.
Существо вздрогнуло в последний раз. Перестал гореть красным страх, и послышался измученный вздох облегчения. Девушка вышла навстречу, выделяясь в черной листве влажными глазами и голыми плечами. Она беззвучно шепнула извинение, подошла к нему, неловко переступая в босоножках.
— Простите, — сказала Айн снова, когда чуть согрелась в старом кресле, завернутая в плащ. — Вы ведь все уже поняли?
— Еще раньше понял. Отдай амулет.
Девушка выпутала бледную руку, протянула Дракону серый камень, а он вручил ей кружку с горячим чаем. На ее почти белых щеках темными отметинами виднелись отпечатки чьих-то сильных пальцев. Локарис обхватил ее скулы, накрыв синяки, Айн дернулась.
— Они допрашивали тебя?
— Пытались понять, что правда из того, что я рассказала. Они сказали, что мне достаточно просто быть рядом, и тогда энергия амулета привяжется к вашей, и я окажусь там же, где и вы. Они послали меня, потому, что Странника вы бы почувствовали, но не меня… Я этого не хотела.