— Мы можем заключить союз с Рорса-Бер и получить выход к морю, — снова отпив вина, продолжил Локарис. — Но не завоевывать, не воевать с Эйтином. Я ясно дал понять всем, что должно быть затишье после взятия севера. Когда вообще прибыл Майкл?
— Неделю назад, — Зухас успокоился, думая, что ему удалось перекинуть неминуемый гнев Дракона на военного министра Майкла. — Эйтин — древнее королевство, конечно, мы не можем его захватить и не встретить недовольство остального мира и Хранителей. Но ты же знаешь Майкла!
— Мой император, господин Зухас, — Сейна замерла на пороге, мужчины позволили ей продолжить. — Конюх сказал, карета готова. Я могу сказать Мэл, чтобы она велела грузить вещи?
— Конечно, Сейна. Мы хотим выехать как можно раньше, чтобы к вечеру быть в Ишеб-Ревере, — Зухас отправил женщину и вернулся к прерванному диалогу:
— Ты политик, ты стратег, а Майкл — маньяк, стремящийся видеть страдания. Его необходимо сдерживать: там, где можно применить либо кнут, либо пряник, он применит острый скальпель. Но армия согласна с его решением, ей последние годы затишья не идут на пользу.
— Я займу армию, но не Эйтином. Я нанесу Айлипину визит в Рорса-Бер с небольшим войском. Визит вежливости и желание узнать его решение о союзе — ничего более.
— А что Майкл?
— Займу его тем же.
— Только ты и можешь сдерживать его. Только тебя он и боится.
Локарис кивнул, прикрыл глаза. Головная боль — Зухас знал лишь по рассказам про обратный отток от перехода в другой мир.
Первый советник испытывал и ревность, и тень волнения за императора. Он считал, что Локарис, как и он сам, в первую очередь должен заботиться об Империи. С другой стороны, понимал, что с природой Локариса Империя тесна для него, что скоро ему станет мало даже других, известных ему миров, и однажды он потеряет своего императора где-то во Множестве.
Многие верили в неуязвимость Дракона, многие даже не представляли опасности, которая может встать на его пути. Зухас же понимал, что Локарис не знает и самого себя. Возможности единственного в мире метиса-дракона были покрыты тайной. Но старому философу, проделавшему путь от простого бандита до второго человека в империи, было несложно представить, куда может завести сила и жадность дракона.
* * *
Айниппа. Столица Ишеб-Ревер.
Месяц спустя.
Я остановилась у цветочного магазинчика, любуясь благоухающим буйством красок, которое словно не поместилось за витриной и яркой волной выплеснулось на улицу. Вазы и горшки стояли прямо на мостовой, а продавец расправлял тенты-ракушки, чтобы защитить товар от дневной жары.