— По пивку?
— А пошли по пиву вдарим. Что ещё делать?
— Пару вещей интересных перетереть.
— Давай.
Взяв три литра пива мы отправились обратно. Квартиры ребят группы были прямо над гаражами. Мы засели на кухне, не сильно отличавшейся от моей. Захотелось даже сперва сварить кофе, но Канат пил растворимый, который я не перевариваю.
— О чем разговор?
— О будущем. Не созрел ещё вопрос главный?
— Какой именно ты считаешь главным? Что же всё-таки тут творится?
— Нет. Что делать дальше?
— А этот. Стараюсь его откладывать. Не думать.
— А зря. Вот честно. Рано или поздно ведь в тупик зайти можно. По себе и не только знаю.
— Догадываюсь, но ответа даже не представляю. Есть предложения?
— Есть, как решить этот вопрос на много лет вперед. Мне тут тему одну подкинули. В общем здешние старшие хотят начать осваивать Запад. Вопрос долгий, но и готовиться к нему надо заранее.
— И что?
— Мне предлагают посотрудничать в этом деле. По мере сил и возможностей. И сами обещают помогать во всех начинаниях.
— Интересно. А для чего? Больше ресурсов толстосумам? Больше свободы для придурков, вроде того, которого ты отметелил сегодня?
Слухи быстро распространились.
— Нет, там далеко не толстосумы этого хотят. Хотя и эти подтянутся, будут чужими руками жар загребать. Не без этого. Но это мелочи.
— А что тогда важно?
— Что? Ты забредал в города сразу после перезагрузок? Видел как рушится там жизнь. В нашем секторе ежедневно гибнут десятки тысяч, если не сотни, а это только наш. Хочу, чтобы хоть у кого-то появились шансы. Понимаешь? Пусть кто-то будет мразью, кто-то ведь окажется и достойным. Я тут двадцать пять лет. Все эти годы я хотел, чтобы людям жилось тут лучше. Таким как мы, иммунным. И чтобы боли и смерти стало хоть на каплю меньше. Этого я и хочу.
— Странный ты. Я думал, все черствеют в Улье.
— А я нет. Такой вот идиот, помнящий, что это такое — шастать по ночам в поисках споровых мешков и еды. Помню как это — трястись от каждого шороха всегда и везде. Помню и не хочу такого другим, наоборот, хочу чтобы было лучше. И ещё как минимум один человек в этом стабе тоже. А ты?
Канат молчал где-то минуту и смотрел на дно полупустого бокала.
— Не знаю. Сложно это.
— А никто не говорил, что просто. Это долгая работа на годы вперед.
— Не могу тебе ничего сказать.
— Я сейчас ответа и не требую. Как не требуют и от меня. Это пока просто информация к размышлению. Я скоро отправлюсь в рейд. Долгий. А как вернусь, думаю, что продолжим этот разговор.
— Договорились.
Несколько минут мы молчали. Я стоял и курил в окно, а Канат сидел так же молча, пока не решил освежить содержимое бокалов.