— Это магия. Дыши спокойно, хорошо?
— Сделай так, чтобы это прекратилось!
— Я не могу! — Я крепко ухватилась за стол, когда воздух зажужжал. Независимо от того, какой Линей она воспользовалась, та раздувалась. — Попробуй отступить, как будто… не знаю, как будто ты уменьшаешь громкость.
Она кивнула, но её дыхание было слишком быстрым и поверхностным.
— Не работает!
По коже распространился зуд, когда энергия собралась вокруг Констанции, окутала её и потянулась ко мне. Я закрыла глаза и попыталась найти в себе то место, которое могло использовать магию. Я представила себе, как открываюсь и приветствую её, как уже сделала в Храме Связи. Однажды у меня получилось, поэтому смогу ещё раз. Особенно, если Констанция находится в опасности.
И всё же, когда я наконец смогла установить связь, чистая сила магии отбросила меня через всю комнату. Доска с треском сломалась, когда я врезалась в стену и соскользнула на пол, в то время как вокруг меня на пол посыпались осколки пыльного шифера.
Глава 17
Я услышала крик Констанции, когда магия достигла своего пика, а затем — какое облегчение! — голос Люка.
— Позаботься об этом, — рявкнул он.
Другой голос заговорил нараспев, успокаивающие звуки, которые звучали как шелест ветра в листве.
— Мышонок? — Я почувствовала, как он присел на корточки рядом со мной и взял меня за руку.
— С тобой всё хорошо?
— Констанция разозлилась, — выдавила я. — С ней…
— С ней всё хорошо.
— Сумеречные?
— Мы пришли сюда достаточно быстро, чтобы предотвратить их появление. Но если у вас войдёт в привычку посылать поток грубой магии через школу, они, в конечном итоге, неизбежно обратят на это внимание.
Он убрал мне волосы с лица, ощупывая нежными, гибкими пальцами, получила ли я какие-нибудь травмы. Энергия отступила, вернувшись в Линии, в то время, как пение продолжалось. Люк нащупал причиняющее боль место на затылке.
— Позволь мне это исправить.
Я кивнула, потому что чувствовала себя слишком плохо, чтобы разговаривать. Он обхватил одной рукой моё запястье, а другую положил на спину, поглаживая, так что покалывающее тепло прогнало боль. Комната померкла, и всё, что я ещё воспринимала, это прикосновения Люка и его голос, который непривычно и легко произносил заклинание. Прежде чем его рука спустилась слишком низко, я открыла глаза и отодвинулась.
— Мне лучше. Спасибо.
В другой стороне комнаты кое-кто знакомый заботился о Констанции, лицо которой выражало смятение.
— Ниобе здесь? — Я сжала руку Люка. Когда я в последний раз видела Ниобе в одном из баров для Дуг, на меня было совершено покушение. Люку тогда кое-как удалось спасти мою жизнь. Ниобе же не пошевелила и пальцем, чтобы помочь.