— Ну ладно, Слава, не буду тебе мешать, я вижу, у тебя работы выше головы… но если бы ты мне все же показал тот кинжал, это мне очень бы помогло!..
— Конечно. — Несвицкий оживился, даже посветлел лицом. — Давай встретимся сегодня после работы, зайдем ко мне домой, и я тебе его покажу…
— Оберштурмфюрер, вас вызывает к себе командир полка! — проговорил вестовой, заглянув в блиндаж.
Йоганн Рат пригладил светлые волосы, надел каску и выбрался наружу.
Он надеялся немного отдохнуть после ночной вылазки, но у начальства, как всегда, наметились другие планы. Впрочем, на то оно и начальство.
Быстро пробравшись по неглубоким путям сообщения, Йоганн подошел к блиндажу командира полка, шагнул внутрь полутемного помещения, вытянулся, лихо щелкнув каблуками:
— Герр оберфюрер, оберштурмфюрер Рат по вашему приказанию прибыл!
Окопная жизнь, полная опасностей и лишений, ежесекундно угрожающая смерть не выбили из него привычку к дисциплине и безукоризненную выправку.
— Вольно, оберштурмфюрер! — проговорил полковник, одобрительно оглядев молодого офицера. — Я хочу представить вам нашего гостя. Господин Раушенбах, журналист и писатель, прилетел из Берлина, чтобы встретиться с вами…
— Со мной? — В голосе Йоганна невольно прозвучало удивление, но оно тут же сменилось предписанной уставом спокойной уверенностью и готовностью к исполнению приказа. — Как вам будет угодно, герр оберфюрер! Хотя я ничем не отличаюсь от любого другого офицера нашей доблестной дивизии…
— Отличаетесь, Йоганн, еще как отличаетесь! — благожелательно отозвался полковник. — Вы не только образцовый солдат и истинный ариец, вы — настоящий герой! Об этом напоминает Железный крест на вашем мундире… Впрочем, не хочу мешать вашей беседе с господином Раушенбахом… — Полковник хотел покинуть блиндаж, но столичный журналист остановил его жестом:
— Мой дорогой оберфюрер! Я уже успел оценить ваше гостеприимство, но не хочу им излишне злоупотреблять. Если вы позволите, мы с оберштурмфюрером пройдемся по позициям вашего полка. Йоганн покажет мне места боев, расскажет о боевых буднях, и надеюсь, что мы с ним подружимся…
— Как вам будет угодно, герр Раушенбах, — согласился полковник. — Только непременно наденьте каску.
Только теперь Йоганн разглядел берлинского гостя.
Невысокий, подтянутый человек с красивым, холеным лицом аристократа и начинающими седеть темными волосами был одет в длинное черное пальто, под которым виднелся дорогой, отлично сшитый костюм, казавшийся совершенно неуместным здесь, на Восточном фронте.
Он еще вовсе не стар — почему же не в действующей армии, где сейчас находится почти каждый немец призывного возраста? Наверняка получил освобождение от воинской службы, используя свои столичные связи и знакомства в высших кругах!