— Успели! — проговорил шаман. — Спасибо тебе! Усади меня на этот помост, под святым деревом…
Чирков усадил шамана, прислонил его к сухому стволу. Старик открыл глаза, глядя на розовеющее небо, лицо его осветилось радостью.
— Спасибо тебе! — повторил он. — Теперь я умру как должно и найду после смерти дорогу в священные леса… А ты, когда совсем рассветет, пойдешь в ту сторону, куда показывает самая большая ветка святого дерева, и к вечеру встретишь своих людей…
Он замолчал, Володя подумал — уже навсегда. Но сухие губы снова приоткрылись, едва слышный голос произнес:
— Посмотри справа от меня под помостом… там должен быть сверток.
Володя наклонился, запустил руку под настил, нащупал какой-то предмет, завернутый в кусок лосиной шкуры.
— Это священные ножны, — проговорил шаман неожиданно окрепшим голосом. — Много, много поколений назад их принес нашему народу человек из далекой западной пустыни. С тех пор эти ножны передавали от одного шамана к другому. Мне некому их передать, нет у меня сына, нет преданного ученика. Поэтому я отдаю их тебе…
— Зачем они мне? — запротестовал Чирков. — Пусть остаются у твоего народа…
— Не перебивай меня! — остановил его шаман. — Мне недолго осталось. Ты плохо меня слушаешь. У меня нет ученика, нет нового шамана, а передать их случайному человеку нельзя. Где-то на земле есть кинжал, сделанный тем же мастером, что и ножны. Если кинжал и ножны попадут в одни и те же руки, если кинжал вложат в эти ножны — обладатель священного оружия получит огромную власть, власть над судьбами всех людей. Если священное оружие попадет в руки дурного человека — произойдет страшное…
Шаман ненадолго замолчал, прикрыв глаза, и наконец продолжил слабеющим голосом:
— Я увидел печать судьбы на твоем лице. Ты рожден для того, чтобы принять у меня священные ножны. Возьми их, иначе я не смогу спокойно уйти в священные леса…
— Хорошо, — согласился Чирков, чтобы не огорчать умирающего. — Хорошо, старик, я возьму ножны…
— Спасибо… только помни — их нужно беречь как зеницу ока, чтобы они не попали в дурные руки!
Шаман замолчал, широко открыв глаза.
В это мгновение над лесом поднялось солнце, и его золотые лучи осветили лицо старика, так что Володе показалось, что шаман помолодел. Глаза его от солнечных лучей налились темным старинным золотом, на лице появилась загадочная восточная улыбка — улыбка, за которой стояли сотни и тысячи поколений…
— Я сделаю то, о чем ты просишь, старик! — пообещал Чирков.
И тут он понял, что шаман уже умер.
Володя спрятал подарок шамана за пазуху, бросил последний взгляд на мертвого старика и на его усыпальницу и зашагал в ту сторону, куда указывала самая большая ветка сухого дерева.