— Спасибо, я потерплю.
Я откинул одеяло, стащил штаны и в одних трусах нырнул в озеро. Холодная вода обожгла тело. К полудню озерцо прогреется, но сейчас — в самый раз. Вынырнув, я радостно заорал, и вновь скрылся под водой. Наплескавшись, выбрался на берег. Боль ушла, а вместе с ней — и желание. Зато вернулись бодрость и сила.
Ноэль на берегу не было, и я, отжав трусы, выполнил стандартный комплекс утренней зарядки. После чего умылся, оделся и отправился искать спутницу. Она обнаружилась в глубине рощицы. Сидела у костерка, над которым, подвешенный на треноге, исходил паром казан. Ноздри пощекотал запах вареного мяса. Желудок голодно забурчал.
— Что на завтрак?
— Нэси поймала тунгу, — ответила Ноэль. — Я взяла заднюю лопатку. Она вкуснее.
Она не обернулась ко мне. Спина демонстрировала обиду — горькую и незамутненную. Плохо. Нам тут еще несколько дней кантоваться, и провести их в ссоре… Я сел рядом и взял ее ладошку в свою.
— Мне нужно тебе что-то сказать, Ноэль.
Она повернулась. Опаловые глаза блеснули.
— В моей стране я служил в храме. Вера запрещает нам быть с женщинами.
— Правда? — поразилась она.
Я сделал честные глаза. Вру, конечно, но не совсем. Да, был, запрещали, но это в прошлом. Сейчас я никто и звать меня никак, зато все можно. Даже врать.
— Бедный! — она шмыгнула носом и погладила меня по щеке. — Как вы терпите?
— С трудом! — честно признался я.
— Вам и жену брать нельзя?
От неожиданности я замялся и опоздал с ответом.
— Жену можно! — довольно заключила Ноэль. — Это правильно. А то от женщин требуют, чтобы хранили девственность, а вот мужчинам блудить разрешается. Несправедливо!
— Да! — подлизался я. Запах варева щекотал ноздри. Лопатка тунги стоила, чтоб прогнуться.
— Проголодался? — догадалась Ноэль.
— Очень! — признался я.
— Сейчас накормлю!
Я сходил к стоянке, принес посуду и столовые приборы. Ноэль подцепила кинжалом мясо в казане и вывалила его на блюдо. Затем, придерживая вилкой, ловко срезала его с костей. Я зачерпнул кружкой бульон и, дуя на горячую жидкость, стал пить, закусывая сухарем. В моем НЗ чего только нет — запасливый я. Армейская привычка.
— Можно мне? — попросила Ноэль.
Я зачерпнул в казане второй кружкой и протянул ей сухарь. Некоторое время мы молча ели.
— Не слишком вкусно! — заключила Ноэль, покончив с сухарем. — Но сытно.
— После оука — самое то! — возразил я.
Она прыснула и занялась мясом. Я присоединился. Однако горячий бульон сбил аппетит, поэтому отвалился я скоро. Да и Ноэль.
— Много мяса осталось, — вздохнула она. — К полудню испортится. Здесь нет ледника.