В такой обстановке борьбы, полного игнорирования и недоверия ко мне со стороны председателя и членов СТО я работать не в состоянии прямо по физическим своим свойствам — эти свойства Вам известны. Я не гожусь в государственные люди, а потому моя просьба — снять меня с Наркомпутевства, со СТО и СНК, или оставив в НКПС в должности члена коллегии, или, если это невозможно совершенно меня убрать оттуда, поручив заняться целиком ГПУ.
К этой просьбе побуждают меня и другие причины. Я не в состоянии найти путь правильный в разрешении вопроса о зараб[отной] плате и опасаюсь, что не справлюсь с этой задачей. Я глубоко убежден, что партия наша, и ВЦСПС в первую очередь, ведут на практике неправильную, недостаточно активную политику в этом вопросе. То, что у нас делается, это разбитие единства рабочего класса, это предоставление всего стихии, кто сколько сам сумеет добиться от своих «нанимателей». Эта стихия проникла уже и к нам на транспорт и грозит разбить всякие расчеты и разбить единство транспортного пролетариата. Начала река — при поддержке Губкомов и Губпрофсоветов — вплоть до поддержки объявления стачки. В Питере под угрозой забастовки требуют от нас товарного рубля (4 для одного разряда) при нашем отказе — ибо нам не дано на это средств — Питер сам с благословения ПК и Губпрофсовета повышает наши ставки на 25 %, а потом еще раз на 25 %, т. е. всего от нашей ставки, определяемой фондом СТО (раньше финансовой] ком[иссией]) на 56 %.
С реки это переходит на железные дороги. При помощи давления на наших хозяйственников со стороны не только профессиональных, но и партийных организаций заставляют заключать местные коллективные договора, по которым мы, исходя из сметы СТО, платить не можем. Начинается брожение. Политбюро утверждает принцип управления с тяжелой индустрией, но мы на это средств не получаем, ибо темп повышения у металлистов сильнее, чем у нас. Тот же НКФин (Владимиров), который наши сметы урезывает коэффициентами в третейском суде, соглашается на оплату червонцами — металлистов, плата которых гораздо выше, чем транспортников. Какова моя позиция в этом вопросе? В СТО, в П/бюро просить и доказывать то, что следует, т. е., что надо уравнять, дать нам больше, т. е. дать другим меньше. Только таким путем можно уравнять при нашей бедности.
Перед массами говорить, что мы (НКПС) дефицитны, что не можем жить с репараций мужика, что источник нашего увеличения зар[аботной] платы — борьба с бесхозяйственностью у нас на транспорте, которой еще страшно много, и ведем с ней, с этой бесхозяйственностью, ожесточенную борьбу. Я смею утверждать, что ни в одном ведомстве нет такого темпа борьбы и успеха как у нас, и, что мы не сеяли паники перед ЦК даже тогда, когда Саратовский Губком благословил стачку, и, когда распространяли всякие листки, и когда водники подняли бешеную кампанию.